Победа над «козлами»
Основное, что можно сказать о Евгении Гудзе — солисте одной из самых популярных ныне в Северной Америке групп Gogol Bordello, — так это то, что главное его кредо: вся музыка должна делиться только по стилю, а не по месту ее происхождения. И потому термин «музыка мира» следует предать забвению. Интервью с Евгением Гудзем состоялось за несколько дней до его концерта в Ванкувере (Канада) в небольшом клубе. Однако выступление было перенесено в гораздо большее помещение, так как уже недели за три все билеты были раскуплены и на сайтах «куплю-продам» в интернете то и дело «вывешивались» объявления о желании купить хотя бы один «лишний». А перед самим концертом билеты можно было приобрести только у спекулянтов, однако втридорога.
Один фанат пообещал, правда, билет тому, кто напишет лучшее сочинение «Как сильно я обожаю Gogol Bordello».
Мне повезло, мой билет шел в паре с разрешением — пропуском на фотографирование.
За полчаса до начала журналистов и фотографов, в том числе и корреспондента «2000», запустили в проход между сценой и металлическим забором, отделяющим зрителей от нее.
Последовало строгое указание, повторенное раз пять: «Фотографировать без вспышки, и только первые три песни».
Уже изрядно «взбодрившиеся» поклонники волнами накатывали на железное препятствие и с завистью смотрели на представителей прессы. Один молодой человек, размахивая бутылкой вина как весомым аргументом, доказывал женщине-фотографу, что она закрывает ему сцену. Охрана вежливо попросила его избавиться от бутылки.
Но вот Евгений мелькнул за сценой. Зрители его заметили и дружно заорали: «Юджин! Юджин! Юджин!» (Евгений по-английски). Солист долго ждать себя не заставил.
А. Ш. — Думаю, мы будем беседовать по-русски?
Е. Г. — Смотря на каком языке будет печататься интервью.
А. Ш. — На русском.
Е. Г. — Значит, будем по-русски.
А. Ш. — Уж не обессудьте за мой первый вопрос — вы по-прежнему надеваете на концерты грязную одежду?
Е. Г. — В этом нет большой уникальности, честно говоря. Это часто приходится делать фактически всем артистам. Вы же знаете известную историю группы Parliament Funkadelic — у нее украли весь гардероб перед концертом! Но, кстати, группа не очень расстроилась, так как они знали, что все это будет выброшено недалеко от концертного зала. Просто потому, что... просто...
А. Ш. — Понятно, почему. Второй вопрос — традиционный. Вы из Киева, с Оболони?
Е. Г. — Ну я вырос вообще-то на Отрадном, но второй раз я вырос уже на Оболони.
А. Ш. — А что вы чаше всего вспоминаете из детства, из Киева?
Е. Г. — Джимми Хендрикса.
А. Ш. — А что-то украинское?
Е. Г. — Из украинского я чаше всего вспоминаю свои поездки в Карпаты и Ворошиловградскую (ныне Луганская) область, где у нас жили цыганские родственники.
А. Ш. — Когда говорят о вас, часто вспоминают историю о том, как вы начали работать диджеем в нью-йоркском клубе. А когда хозяина клуба арестовали, вы заняли его место.
Е. Г. — Это уже люди басни в семь этажей воротят. Хотя такой клуб на самом деле существовал, и в принципе он как бы и был логовом Gogol Bordello, грядущей джипси-панк-революции.
В то время такие клубы активно истреблялись тогдашним мэром Нью-Йорка Джулиани. И в конце концов этот клуб был точно так же закрыт, как один из последних в своем роде, как один из последних притонов. Так как сам клуб назывался «Пиздец»*, то даже «Нью-Йорк таймс», вероятно, не подозревающая значения этого слова, с удовольствием поместила в утреннем выпуске фотографию закрытого клуба с гордым его названием на русском языке.
А. Ш. — Да, рекламы лучше и скандальнее не придумаешь. А вот с юридической стороны — как вы могли управлять клубом, когда его хозяина арестовали?
Е. Г. — С юридической точки зрения, вообще много чего можно поставить под вопрос в деятельности в те годы. Вообще само существование клуба и половина его посетителей были — с юридической точки зрения — под большим вопросом. Половина этих людей были нелегальными иммигрантами.
А. Ш. — О вас сделали биографический фильм The Pied Piper of Hutzovina — «Пестрый флейтист Гудзовины».
Справка «2000». Из откровений создателя фильма Павлы Фляшер следует, что она решила снять его из-за любви к Евгению, чтобы привлечь его внимание. Даже название вымышленной страны Гудзовины — производное от фамилии Гудзь. Картину снимали в Украине, Венгрии и Сибири в 2005 г. Было несколько ее вариантов, и лишь в апреле 2006 г. Евгений наконец-то дал свое добро. Картина прошла с большим успехом на кинофестивалях в Чехии, Италии, Косово.
В этом фильме допущены неточности в переводе на английский язык. К примеру, вопрос «А мама постарела?» перевели как «А мама растолстела?» и т. п.
Е. Г. — Да, неточностей там чересчур много.
А. Ш. — А вам не кажется, что эти неточности не случайны, что через них адаптировали фильм под западный менталитет: где надо, вызвать смех, где надо — сочувствие?
Е. Г. — Честно говоря, я не принимал никакого участия в монтаже этого фильма. Вот. И в принципе все, чем я занимаюсь, никогда не лезло ни в какие ворота. Ни в западные, ни в восточные. Так оно до конца дней и останется. Я как бы немного привык к тому, что всем до конца не объяснишь все, что нужно, и просто на это плюнул. Поэтому не особо занимаюсь поправками, уточнениями и тому подобным. Просто потому, что до всего не доберешься.
Я кручусь в бизнесе, где все, что я или другой артист делаем, любой наш шаг в момент может быть осужден или прославлен. Нужно оставаться независимым от всего этого. Вот и вся моя позиция на этот счет. Те люди, которым по-настоящему интересно, все сами видят. Остальное — как бы налет, который шоу-индустрия сама по себе наносит.
А. Ш. — И все-таки о кино. Вы снялись в фильме Everything is Illuminated — «Все освещено».
Справка «2000». Everything is Illuminated — режиссерский дебют Льва Шрайбера на киностудии «Ворнер индепендент пикчерс», Голливуд. Эта картина о молодом американском еврее Джонасоне (актер Илайжа Вуд), который приехал в Украину в поисках женщины, спасшей его деда от нацистов. Евгений сыграл одну из главный ролей — Александра, украинского тургида Джонасона. Фильм завоевал престижные награды на двух международных кинофестивалях: Laterna Magica Prize, Biografilm Award (Венецианском), FIPRESCI Prize, Audience Award (Братиславском).
В некоторых интервью с участниками и создателями фильма проскакивало, что с вами было непросто работать. Что вы бывало опаздывали на работу, а также иногда появлялись в нетрезвом виде. Но вам все прощали за ваш талант киноактера, вы безупречно чувствовали свою роль. Как вы можете это прокомментировать?
Е. Г. — Ну как это можно комментировать? Я что, не из Восточной Европы, что ли. Некоторые вещи как бы неистребимы. При всем желании объединить свои силы с шоу-бизнесом восточно-европейское происхождение всегда сказывается.
С другой стороны, конечно, с меня был меньший спрос, так как все с самого начала знали, что я из Gogol Bordello. Многое сходило с рук поэтому. Потому что в первую очередь я рок-музыкант. У нас стиль жизни абсолютно другой. В отличие от актеров нам не нужно вставать в 6 утра каждый день. Это у них каторга такая. Я в 6 часов утра только спать ложусь.
Вот и получалось, что несколько раз я после своей парти (вечеринки. — А. Ш.), прямо после своего диджейского сэта принимал душ в 5.30 утра, а затем появлялся на съемках и продолжал в том же духе.
А. Ш. — Насколько Юджин на сцене отличается от Евгения в жизни?
Е. Г. — Сама идея андеграундной музыки, андеграунда вообще тем-то и отличается от прочей поп-культуры, что речь здесь идет не о создании какого-то характера, который понравится людям, а об откровенном и радикальном самовыражении. Это предельно радикальное самовыражение и есть мое сценическое дело.
А. Ш. — То есть все ваше искусство идет из самой жизни, и сценический образ неразделим с вашей реальной сущностью?
Е. Г. — Абсолютно. Просто если на сцене музыка становится громче, то и я становлюсь громче. Это работает так же, как известный всем усилитель.
А. Ш. — Не обижаетесь, если вас называют «настоящим Боратом»? И то сказать, худой усатый выходец из бывшего Советского Союза, который говорит на ломаном английском...
Е. Г. — Честно говоря, первый раз слышу, что меня так называют. Но где-то встречал в прессе, что я анти-Борат. То есть тот, кто замолвил доброе слово о Восточной Европе. Где вы откопали такую информацию, что я — «настоящий Борат»?
А. Ш. — В журналах и на форумах в интернете. Когда просматривала рецензии о вас.
Е. Г. — Я вас поздравляю, вижу — у вас очень много информации о нас. А меня, кстати, в интервью для одного украинского издания спросили, как мне понравилось сниматься в фильме «Властелин колец».
А. Ш. — Думаю, они просто перепутали, они думали о другом фильме с вами и с Илайжей Вудом — Everything is Illuminated.
Е. Г. — В Украине вообще много чего путают.
А. Ш. — Поэтому мы и беседуем с вами, чтобы все расставить по местам. На ваш взгляд, вы добились успеха исключительно благодаря целеустремленности или же в некоторой степени вам повезло?
Е. Г. — Конечно, есть такой фактор, как удача в жизни. И слава Богу. Но с философской точки зрения, это все обычно обуславливается сфокусированностью энергии и постоянной работой. Все остальное — аккумуляция вокруг этого. Поэтому при встрече с любыми людьми, творчество которых все хорошо знают и ценят, в конечном итоге всегда ясно: этот человек просто настоящий работяга.
А. Ш. — Вы работали с такими известными людьми, как Виктор Ван Вугт, Ману Чао, Мадонна. Сами выходили на них или же они искали встречи с вами?
Е. Г. — Было по-разному. С Виктором я познакомился еще в том нью-йоркском клубе, о печальной судьбе которого мы говорили. После одного из концертов с Ником Кэйвом он был их звуковым инженером. С Ману Чао у нас был совместный концерт, на котором мы познакомились, так, собственно, дружба и началась. Мадонна была нашей поклонницей, по-моему, уже 3 или 4 года. В конце концов она просто позвонила мне и пригласила на главную роль в своем фильме.
А. Ш. — А с кем из звезд вам больше понравилось работать? В личностном, скажем так, плане?
Е. Г. — Со всеми было интересно. К тому же это все абсолютно разные проекты.
А. Ш. — Вас часто рекомендуют как группу, которую стоит смотреть именно вживую. Как считаете — ваша группа изначально привлекает внимание западной публики своей театральностью? Ведь такие цыганские выступления, как ваши, здесь внове.
Е. Г. — Это, честно говоря, мнение где-то 1999 года. Времена экзотики для Gogol Bordello здесь давно прошли. От нас ожидают просто настоящей сильной работы на сцене, как от любого другого высококачественного бэнда. Наиболее экзотичными Gogol Bordello, скорее всего, рассматриваются в Украине и в России. Здесь же все давным-давно врубились, что эта группа существует уже 10 лет и выпустила 5 пластинок. Все разговоры о том, что это экзотика, театральность — таких разговоров здесь уже больше нет. Люди говорят только о качестве самой музыки. Потому что она не является однозначно восточноевропейской, ни в коем разе. Она настолько же восточноевропейская, как и латиноамериканская. Или такая же латиноамериканская, как и нью-йоркская.
А. Ш. — Ваша семья покинула СССР после Чернобыльской аварии. До этого вы не задумывались об иммиграции? Стал ли ее причиной Чернобыль или это совпадение?
Е. Г. — Честно говоря, это еще один из, как говорил Свирид Петрович Голохвастов, «мужичьем необразованным» перекрученных фактов. Мы покинули Киев в 89 году, то есть через 3 года после Чернобыльской катастрофы. И наш отъезд не имеет никакой связи с этим событием. Этот факт упоминается только потому, что во время эвакуации я жил с той частью нашей семьи, о которой до этого не подозревал, — с цыганской. Что и повлияло на ход дальнейших событий. Как с музыкальной, так и с культурной точки зрения.
А. Ш. — Продолжаете ли следить за украинской политикой? В одном из интервью вы как-то сказали, что вам нравится солидарность, «когда народ ходит по Майдану в оранжевых шарфах».
Е. Г. — Это было сказано, честно говоря, еще где-то года за три до оранжевой революции,
А. Ш. — То есть, вы хотите сказать, что за текущей политикой в Украине не следите?
Е. Г. — Я за ней не слежу вообще нигде.
А. Ш. — Как часто бываете в Украине? Скажем, за последние два года.
Е. Г. — Дважды или трижды.
А. Ш. — Чувствуете себя дома в США?
Е. Г. — Я чувствую себя дома во многих местах. Например, в Барселоне или Риме. И в Нью-Йорке, Монреале. А этим летом, как оказалось, почувствовал себя дома и в Норвегии.
А. Ш. — Комментируя свою песню «Зина-Марина», вы сказали, что еще 10 лет назад в Украине было много красивых женщин. Но на сегодняшний день 70% из них пропали неизвестно куда. Их, мол, похитили и продали в бордели в Дубаи. Как вы лично помогаете решить эту проблему?
Е. Г. — Эта информация ко мне поступила однажды от человека, который снял документальный фильм об этом. Он как бы погрузил меня в самый темный угол событий. Это совпало с моими наблюдениями, что куда-то девались все красавицы Восточной Европы. Это проблема не только Украины. Сюда же входят Словакия и Босния и все прилегающие страны. Но Украина — лидер. Когда это совпало с моими чувствами, моими наблюдениями, я сам как бы врубился, в чем дело, такая песня просто не могла не быть написана рано или поздно.
А. Ш. — То есть вы действительно считаете, что в Украине сегодня мало красивых женщин?
Е. Г. — Ну не столько же, сколько было!
А. Ш. — А теперь прошу ответить на такой вопрос...
Е. Г. — Такой — покаверзней?
А. Ш. — Да нет, вроде бы не каверзный.
Е. Г. — А я особенно люблю каверзные.
А. Ш. — У всех свои понятия о каверзности. Вы, например, не стали отвечать на некоторые мои вопросы, потому что они показались вам неактуальными, а мне как человеку не из мира шоу-бизнеса именно они казались интересными и даже каверзными. Итак, журнал SongLines сообщает, что вы долгое время боролись с термином «международная музыка, музыка мира» применительно к вашему творчеству. Почему? Считаете, что открыли новое направление в музыке — цыганский панк — и теперь этот стиль следует признать и учредить новую категорию для вручения премий?
Е. Г. — Мы боролись не с термином, тут опять ошибочка, речь идет не о «международной музыке», а о World Music. Дело в том, что трактовка этого английского понятия имеет здесь свою специфику. Это не то, что вы думаете: не международная музыка. Это определенный слой интернациональной музыки, который не является аутентичной. К сожалению, многие бэнды становятся жертвами этого тупого маркетинга просто в силу своего происхождения.
Группы, которые по ошибке попадают в категорию world музыки, потом не могут оттуда выбраться. А это не та категория, которая котируется среди молодежи. Поэтому группы, включенные туда просто в силу своего происхождения, допустим, Asian Dub Foundation или Rachid Taha, оказываются в настоящем болоте. Вместо того, чтобы быть яркими представителями той ветви рок-музыки, к которой они по-настоящему, эстетически принадлежат.
А. Ш. — Я прожила в Канаде более 10 лет, и думаю, что значение термина понимаю. Дело в том, что эти группы не из Северной Америки и потому для американцев их подают как «музыку мира», чтобы каким-то образом их представить.
Е. Г. — При чем здесь американцы, если этот термин используется во всем мире?! Это расистский термин! Это расистский маркетинг!
(В сердцах ругается по-английски, используя «непереводимые идиоматические выражения». — А. Ш.) А. Ш. — Я не рассматривала так этот термин.
Е. Г. — Ну так пора.
А. Ш. — За вами стоит сильная пиар-кампания. Насколько это способствовало вашему успеху?
Е. Г. — За нами — не просто сильная пиар-кампания, за нами — сильная история нашей группы. Уникальная история уникальной группы, в которой очень много таланта. Все остальное, что вы слышите и видите, — это просто концентрация этого. Эта группа легендарна не потому, что ее кто-то придумал, а потому, что мы это все создали. И люди это видели, это было создано у всех на глазах. Именно это и привлекает в ней. Это группа, у которой полностью свое видение и никакие идиотские трактовки созданного нами никогда не изменят суть этой группы.
А. Ш. — Вы говорите, что о Gogol Bordello часто ошибочное представление. Не хотите ли поехать, например, в ту же Украину, выступить и «просветить народ»?
Е. Г. — Объяснять и что-то растолковывать — не моя страсть. Я с большим удовольствием между концертными турне поеду в Бразилию со своей girlfriend и проживу там с бразильскими цыганами два месяца на платочках. Куда-то ездить и кому-то что-то растолковывать — это задача лекторов, а не музыкантов. Я музыкант, друзья, я играю музыку.
Честно говоря, если бы не постоянная вынужденная работа с журналистами, я бы вообще никогда и ничего о нас не слышал. Потому что на самом деле я живу, вся наша группа живет, как говорится, в своем мыльном пузыре. В мыльном пузыре своих фанов и своих вечеринок, своих подруг и своих друзей-художников. И это — международная система.
У нас есть свои поклонники фактически в каждом городе, и это есть та наша планета, на которой мы живем. Какие-то люди, которые этого недопоняли или пытаются понять, критикуют или не критикуют — это не в нашей повестке дня.
А. Ш. — Как вы выходите на цыган в разных странах?
Е. Г. — Это уже давно устоявшаяся и славная традиция. До выезда из Украины я думал, что цыгане живут только в Украине и России. Но я нашел их и в Нью-Йорке. Я познакомился с цыганами из Франции, Италии, Америки, Канады, практически из всех стран. У меня появилось множество друзей в цыганских кругах в этих странах. Так как я по большому счету интересовался этой музыкой, различными формами цыганской музыки, я ушел в это дело с головой. И должен сказать, что все лучшие мои времена и все лучшие парти, все лучшие концерты, никогда не бывают без цыган. Это однозначно. Посему эта традиция будет продолжаться еще многие годы.
А. Ш. — Но все же как именно вы находите цыган в разных странах?
Е. Г. — При всех своих различиях цыгане везде дружелюбно относятся друг к другу и всегда примут своего к себе на ночлег. То есть как это, блин, по-русски...
А. Ш. — Скажите по-английски.
Е. Г. — The community spirit is above everything («дух общности превыше всего». — А. Ш.) и мне всегда легко и приятно общаться в этих кругах. С артистической точки зрения — это всегда люди, которые могут тебя удивить, потому что вообще сам расклад музыки и понятие ее, как говорится у цыган — «порыв», как бы особое уважение очень отличается от абсолютно беспринципного поведения в остальном мире. Поэтому мне интереснее общаться с этими людьми. К тому же общение в рок-н-ролльных кругах, за исключением некоторых музыкантов, единиц в принципе, всегда приводит к разочарованию. То есть любые контакты с артистами, сотрудничество с ними обычно обрастает вскоре всевозможными маркетингами и релис-дейтами
(релис-дейт — первый день, когда песни, диски, фильмы поступают в продажу или выходят в прокат. — А. Ш.). И прочей х..., которая только ставит палки в колеса.
Просто записать с кем-то то, что мы оба хотим, удается редко. Сразу же появляется масса людей, которые начинают
подтасовывать это под выход или сингла, или видео, или еще черт знает чего.
А вот в цыганских кругах это делается совершенно по-другому. Здесь я нашел те настоящие контакты, сотрудничество и какие-то прорывные идеи, которые воплощаются очень быстро и так же расходятся по цыганским кругам.
Эта часть нашей деятельности (то есть диджейской и сайд-проектов) не столь заметна на международном уровне, как деятельность самого Gogol Bordello. Но мне даже больше это нравится, потому что любая акция какого-то сотрудничества, как я уже говорил, спонтанного характера не носит. За исключением работы с Мадонной.
Но это только потому, что у нее действительно есть возможности сделать все, что она хочет, насколько спонтанно она этого хочет. И соответственно, принимая это во внимание, вскоре и появились совместные Мадонно-цыганские проекты (также Евгений снялся в короткометражном фильме Модонны Filth And Wisdom — «Грязь и Мудрость», который планируют показать на кинофестивале Sundance в феврале 2008 г.).
А. Ш. — То есть, в некоторой степени вы выделяете работу с Мадонной именно из-за этой творческой свободы?
Е. Г. — Да, с этой точки зрения — сто процентов. Ведь это абсолютно творческий человек, который этим живет, находится в постоянном творческом поиске. И прекрасно знает, который час в любой точке планеты.
А. Ш. — Когда работаете с цыганами, на каком языке общаетесь?
Е. Г. — Пополам. Как это часто бывает, многие цыгане уже не говорят на романес, и многие диалекты очень сильно отличаются. Хотя ключевые слова те же. Эти ключевые моменты, знание этого и выражает дух аутентики, откуда это все происходит. Язык остается основным носителем национальной идентичности. Без языка нет нации.
Интересные вещи в связи с этим сейчас происходят в Финляндии, где правительство выделило ежемесячную доплату тем цыганам, которые в совершенстве говорят на романес. Приятно видеть молодое поколение, которое с усердием стало его изучать.
А. Ш. — Только потому, что они говорят на романес?
Е. Г. — Да, это одна из культурных программ в Финляндии.
А. Ш. — А вы каким-то образом помогаете украинским цыганам?
Е. Г. — Да, это тоже одна из старинных традиций. У меня много друзей среди карпатских цыган. В частности, в обществе «Романе-Яг», общественной организации, которая занимается культурно-просветительской работой и защитой прав цыган. Я не раз бывал у них в гостях. И так как я курирую ежегодный цыганский фестиваль в Нью-Йорке, то хочу в этом году привести туда некоторых артистов из Украины, которые исполняют музыку, что называется, «из-под корня» — можно даже сказать, диком виде.
Ну и были у нас, конечно, проекты финансовой помощи цыганам. Группа Gogol Bordello не раз играла бенефит-шоу (благотворительные концерты. — А. Ш.) с этой целью.
А. Ш. — Спасибо за интервью.
Е. Г. — Надеюсь, это будет наконец такая информация, которая прольет свет на Gogol Bordello.
А. Ш. — В таком случае не хотите ли что-то еще добавить от себя?
Е. Г. — Уверен, что в конце концов все станет на свои места. Те критики, которые действительно посвятили свою жизнь рок-музыке, оценивают группу Gogol Bordello как абсолютно уникальный коллектив, которому они уже выставили пятерки с плюсом на протяжении всего ее существования. Такие люди, как Роберт Кристгау, которые начинали Rolling Stone Magazine и действительно отдали жизнь этому. Они оценили наш альбом как лучший альбом десятилетия. Или самый значимый, самый intellectually important («интеллектуально значимый») альбом года. Но таких меньшинство. Поэтому люди начинают читать какую-то абсолютную галиматью. Про Бората, б.., всякую х...ю полную.
А. Ш. — Но дело в том, что большинство информации о вашей группе я, к примеру, взяла с вашего же сайта.
Е. Г. — На нашем сайте ничего подобного быть не может.
А. Ш. — На вашем сайте — ссылка News, там есть интервью, которые вы когда-либо давали разным изданиям. То есть это информация не только из статей с критикой на Gogol Bordello, это также взято с ваших слов.
Е. Г. — Но это не наш сайт. Это какой-то blog или еще что.
А. Ш. — Cайт
www.gogolbordello.com Е. Г. — Вы просто использовали линк к черт знает чему. Есть фэн-сайты в каждой стране. Там много чего можно обо мне наковырять. Что я наркоман и тому подобное.
А. Ш. — Этого я как раз не встречала.
Е. Г. — Это очень «интересная и развитая» тема. Даже как будто бы некоторые люди лично мне продавали наркотики. А некоторые со мной вместе сидели в рихабе (лечебном центре для наркоманов). Там много «классных» новостей можно накопать.
А. Ш. — У вас есть любимая «басня» о себе?
Е. Г. — Ну, одна из самых любимых, что я как бы плотно сижу на героине. Одна из самых ярких. Также — что моя семья, которую я постоянно навещаю, в Сибири. И я, мол, за этим туда ездил, когда снимался фильм the Piped Piper of Hutzovina. Как бы это и есть настоящий подтекст фильма. И что моя «жена» даже появляется в Будапеште, на какой-то сцене. Интересного есть много.
А. Ш. — Так вы пробовали наркотики когда-нибудь или нет?
Е. Г. — Ни разу.
А. Ш. — Вы категорически против?
Е. Г. — Я просто как-то не пошел по этой линии, мне всегда было достаточно самого себя.
А. Ш. — В каком возрасте вы поняли, что станете именно музыкантом, а не, скажем, строителем?
Е. Г. — Я до сих пор мечтаю стать строителем
(шутит. — А. Ш.). На самом деле у меня никогда не было такого вопроса «кем стать»? Это всегда было очевидным.
Я пошел по стопам своего отца, который был музыкантом в юности, просто я довел это до профессионального уровня.
Поэтому во многом известность Gogol Bordello — это наша семейная победа над всеми этими козлами.
* Редакция просит прощения у читателей, но таково действительное название клуба.
2000.net.ua 14.09.2007
Gogol Bordello, Задорное панк-кабаре шоу
