gochino80
Super Crazy Member ++
ჯგუფი: Members
წერილები: 26590
წევრი No.: 65291
რეგისტრ.: 22-June 08
|
#10871050 · 15 Sep 2008, 22:22 · · პროფილი · პირადი მიმოწერა · ჩატი
О. ЖУРАВЛЕВА – У нас в гостях Дмитрий Ананьев - председатель комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению. Добрый день.
Д. АНАНЬЕВ - Добрый день.
О. ЖУРАВЛЕВА – Кроме того, вы вообще по финансовым рынкам и денежным обращениям большой специалист. Потому что вы крупный бизнесмен. Еще до того как стать членом Совета Федерации, крупное состояние было зафиксировано всевозможными рейтингами и так далее. Вы в бизнесе уже достаточно давно.
Д. АНАНЬЕВ - Я отношу себя к числу практикующих людей. И, на мой взгляд, во всех сложных ситуациях, которые мы на сегодняшний день имеем на рынке, взгляд практикующих людей временами отличается от взгляда людей, ответственных за регулирование или людей, преподающих в университетах и институтах.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть у вас шизофрения. Вы с одной стороны законодатель, который должен участвовать в регулировании, а с другой стороны практикующий человек, и ваши интересы могут внутри вашей головы не сходиться.
Д. АНАНЬЕВ - Я бы не назвал это шизофренией.
О. ЖУРАВЛЕВА – Раздвоение.
Д. АНАНЬЕВ - Один из мотивов, в том числе пойти в законодатели связан с тем, что, на мой взгляд, нашим финансовым рынкам очень часто не хватает взгляда практикующих людей.
А. ВЕНЕДИКТОВ – После того как было заявлено о банкротстве одного из крупнейших, входивших в пятерку банков США, в том числе и по этому, фондовые рынки и Европы и России приблизительно в одинаковом порядке начали свой спуск, на сегодняшнюю минуту приблизительно на 5% биржи Лондона, Парижа и Москвы спустились вниз. Действительно ли все-таки так мы завязаны и наш фондовый рынок на экономику и США, и Азии, и Европы? Или все-таки мы как говорит Владимир Путин, (сейчас я буду сталкивать): тихая гавань по сравнению с тем, что идет вокруг.
Д. АНАНЬЕВ - Я склоняюсь к выводу, что мы по сути являемся и должны являться тихой гаванью, но в то же время экономика РФ интегрирована в мировое экономическое пространство и как подсказывают недавние события в военной сфере, мир настолько стал тесен и влияние тех или иных событий негативное настолько начинает распространяться по всему миру, что в финансовой сфере я думаю, что ни одна страна, ни одна экономика в мире, даже, несмотря на очень приличные балансы и показатели своих доходов, профицита, не могут быть спокойны в этой ситуации. Происходит коренная переоценка рисков, коренное переосмысление финансово-экономической модели. И, к сожалению, те проблемы, которые накопились в американской экономике, начинают влиять на экономики других стран. Мы это видим повсеместно. Этот кризис не может обойти стороной ни Индию, ни Китай, ни развивающиеся страны, такие как Бразилия и Россия. И даже, несмотря на убедительные цифры нашего платежного баланса, нашей экономики, к сожалению, с учетом внешнеполитической обстановки, Россия сейчас может выглядеть как слабое звено.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Давайте конкретно. За год фондовый рынок потерял 31%. Как это сказалось на Ольге, просто потребителе, который не играет на рынке, и как это сказалось на вас, деньги в бумагах наверняка у вас есть.
Д. АНАНЬЕВ - Это сказывается, я думаю, что на конкретном портфеле активов и все зависит от того, как он сформирован.
О. ЖУРАВЛЕВА – Но есть люди, у которых вообще нет активов и нет портфеля.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Ее это касается? Или мы можем не говорить про тех людей, которые на рынке не играют. Их большинство в России.
Д. АНАНЬЕВ - Финансовый кризис заденет всех. Кого-то в большей степени, кого-то в меньшей. И хотелось бы избежать паники. Потому что во время паники происходит много необдуманных поступков и соответственно теряют большие суммы состоятельнее люди, но и для людей менее состоятельных это происходит болезненно. Потому что неизвестно, для кого болезненнее потерять ту или иную сумму. Человеку, у которого нет, допустим, накоплений глобальных и он теряет последнее, либо для тех людей, кто потерял, предположим, четверть или 20% своего условно оцениваемого состояния.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Очень многие слушатели нам говорят: нам-то чего до ваших рынков. У вас портфели, а нам-то. Вот ей-то чего. Вот как должен обыватель относиться к информации о том, что фондовый рынок России просел на 3,89%. Каждый день.
Д. АНАНЬЕВ - Надо относиться к этому, что с падением национальных рынков мы начинаем терять уровень благосостояния. Уровень наших доходов и в том числе это крайне важный фактор – теряется доверие со стороны инвесторов. Если теряется доверие со стороны инвесторов, это означает, что становятся короче кредиты, деньги становятся дороже, все меньшее количество инвестиционных проектов будет реализовано в нашей стране. Меньшее количество реализованных проектов – меньше рабочих мест, меньше соответственно достойно зарабатывающих людей в нашей стране. Связь прямая. Выше конкуренция за работу, ниже заработная плата у сотрудников, ниже компетенции со всеми вытекающими последствиями.
О. ЖУРАВЛЕВА – Но вы сказали о панике. Это очень тревожный момент. Потому что люди, которые занимаются этим бизнесом и законами, в том числе финансовыми, они очень боятся паники тоже. Они понимают ее последствия. Это значит, что простому обывателю очень многое не говорят. Они боятся делать какие-то заявления. Чтобы не внести лишнюю панику. Это значит все, что сейчас нам будут заявлять официальные лица, нужно делить на два. Как реагировать на это? Вы говорите, что паника очень страшна. Значит, вы сами не хотите сеять панику. Значит, вы что-то будете скрывать?
Д. АНАНЬЕВ - Я думаю, что скрывать и не поддаваться панике это разные позиции. Люди даже на терпящем проблемы, допустим, корабле, могут вести себя по-разному. Можно максимально спокойно относиться к сложной ситуации, и постараться выгрести на остров. А можно поддаться панике и, потеряв рассудок, погибнуть сразу же. Я считаю, что нынешняя ситуация на финансовых рынках очень сложная. Наверное, с подобного рода ситуацией не сталкивались западные рынки на протяжении десятилетий. Это оценки специалистов, финансово очень авторитетных людей на западных рынках. Если происходит событие, похожее на банкротство Lehman Brothers, о котором говорили и в который не верили и Lehman Brothers постоянно говорил о том, что они стараются, прикладывают усилия, что скорее всего будет проведена реструктуризация компании. Однако сегодня это решение состоялось и теперь будет банкротство. Да, наверное, ряд компаний не смогут выдержать за рубежом стресс-сценарии так называемые, как говорят финансисты. Но это абсолютно не означает, что кто-то будет утаивать информацию, ее скрывать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Известно, почему американское правительство и утечки были в американской прессе, решило не поддерживать этот банк. Не поступать с ним как с двумя ипотечными компаниями. Потому что считало, что по этому банку удары наносят спекулянты-трейдеры. Они специально играют на понижение, чтобы когда государство вложит деньги и поднимет…, тогда они на этом выиграют. И другие компании, таким образом создают прецедент.
Д. АНАНЬЕВ - Совершенно верно. Создадут предпосылки, потому что сейчас раскачать эти компании гораздо легче, чем их удержать. Эта логика понятна.
А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи, хотя это официально не объявлялось, но я хотел бы понять, для поддержки российского рынка существуют и осуществляются две спецоперации. Первая – это скупка акций определенных компаний государством или через государственные структуры. Вторая – это бай-бек, обратились, насколько я знаю с просьбой к некоторым компаниям выкупать свои акции с рынка. Когда вас просит председатель ЦБ или министр финансов или первый вице-премьер, наверное, вряд ли многие отказываются. Такие две меры это эффективные меры для нашего рынка?
Д. АНАНЬЕВ - Теоретически скупать собственные акции с точки зрения геоэкономической теории это не самый положительный шаг. Но в кризисной ситуации, которая существует на сегодняшний день на мировых финансовых рынках, я думаю, что сформулированная четко стратегия нашими финансовыми институтами, и крупными эмитентами, в сложный момент такая стратегия может иметь место и может принести краткосрочно положительный эффект.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы сказали: краткосрочно.
Д. АНАНЬЕВ - Потому что в среднесрочной и долгосрочной стратегии она не имеет смысла. Выкупать собственные акции это будет уменьшать капитал компании, со всеми вытекающими последствиями. В этом логике нет. Пережить кризисный момент – да. На мой взгляд, существенно более важным аспектом является сама по себе концепция, о которой говорили последние года полтора-два руководство нашей страны и упоминались на всех важных форумах – это создание международного финансового центра в Москве, это де-факто и де-юре стать в один ряд с крупнейшими финансовыми центрами не просто с точки зрения своего геополитического влияния на финансовых рынках стран СНГ, и законодательно и создать рынок, который был бы конкурентоспособен и мог бы конкурировать с Нью-Йорком, Лондоном, Шанхаем. Что сейчас уже кажется немножко даже мечтой, но эту работу, на мой взгляд, даже, несмотря на все сложные события, которые происходят с нашим рынком, надо проводить системно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – События на Кавказе отодвинули или придвинули эту перспективу. Потому что совершенно очевидно, что события на Кавказе помимо политических последствий, хотя не объявлено ни о каких санкциях, рынки не закрыты, но мы понимаем, как будет разворачиваться в случае дальнейшего политического противостояния западная технологическая машина, финансовая машина. Насколько в нынешней ситуации конфронтации, пока вербальной, может помешать или подтолкнуть к созданию финансового центра?
Д. АНАНЬЕВ - Де-факто политическая изоляция, либо экономическая, с которой мы сталкиваемся в той или иной форме после событий на Кавказе, конечно, она отодвигает в наших планах от возможных решений и позитивного сценария развития событий. С другой стороны нельзя не брать в учет, что на сегодняшний день рушится мировой порядок, и рушатся столпы. И доминирование американской экономики и соответственно лидеров американского рынка, оно уже не выглядит столь очевидным и столь понятным. Международным рынкам придется находить некие новые формы и новые правила игры. И на первый план выходит в первую очередь законодательная подготовленность наших рынков. А законодательная подготовленность наших рынков, ей недостаточно политической стабильности внутри нашей страны. Для этого недостаточно иметь золотовалютные резервы и благодушное, позитивное отношение к финансам. Вот накопленные очередные сто миллиардов, вот идет прирост золотовалютных резервов и это вызывает благодушное настроение. Все сделано. Да нет же, мы на сегодняшний день должны абсолютно четко понимать и это продемонстрировал, в том числе текущий кризис. Мы развивающийся рынок. Не хотелось бы себя сравнивать с рынками африканских стран и так далее, но мы имеем законодательное наследие советской системы. Законодательство наше модернизировалось, но по большому количеству финансовых инструментов у нас просто не описаны законодательно эти процессы и мы не имеем развитой инфраструктуры фондового рынка, не имеем базовых законов, допустим, об инсайде и манипулировании цен на этом рынке. Поэтому на нашем рынке можно действовать как ковбой. У нас не описаны…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это плюсы и минусы, те, кто хотят действовать как ковбой, зарабатывать с помощью лассо и кольта, они приходят и зарабатывают.
Д. АНАНЬЕВ - Алексей, если мы говорим о конкурентоспособности финансовых рынков, то мы должны рассчитывать не на авантюристов, не на ковбоев, мы должны рассчитывать на добропорядочных инвесторов, которые настроены строить свою инвестиционную стратегию на десятилетия. На годы. И они ожидают порядка и уверенности в своем будущем. Наш фондовый рынок, в том числе его обвал показал неподготовленность нашей законодательной базы.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А что нам не хватило?
Д. АНАНЬЕВ - Нам не хватает с 2000 года десятков законов, которые в принципе никто нам не мешал принимать. Это законы о центральном депозитарии, о клиринге, это в первую очередь я даже начал бы с налоговых моментов. Я понимаю, что я поднимаю самый сложный вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Сегодня вы противоречите президенту. Который сказал, что скоро в налоговой дискуссии мы поставим точку. Хотя я не представляю, как вообще в развивающейся стране можно поставить точку в налоговой дискуссии. Скажите, пожалуйста, перед тем как президент поставит точку, пока он не поставил, так что вы не вступаете в конфликт, что самое болезненное у нас в налоговой системе?
Д. АНАНЬЕВ - На мой взгляд, если сказать базовые вещи, то в первую очередь наша налоговая система, налоговое законодательство должно быть не только фискально-ориентированным, оно должно не только заниматься отслеживанием сбора доходов, финансовое законодательство, в том числе должно и преследовать цели стимулирования экономического роста нашей страны. В том числе оно должно создавать благоприятную атмосферу для налогоплательщика. И если говорить в частности про финансовые рынки, то у нас допустим, налоги на доходы облагаются налогом на прибыль, а налог на убыток никак не фиксируется. Как таковой процедуры неттинга типичной и абсолютно понятной для любого западного инвестора, нет. То есть весь убыток это твой убыток, весь доход – пожалуйста, заплати налог. К сожалению. И таких базовых моментов, о которых можно судить о развитости и укрепленности финансовых рынков с точки зрения законодательства, их десятки. Я уже не говорю о том, что мы имеем финансовую систему, которая за прошедшие десятилетия сделала огромный скачок. Но по капитализации своей банковской системы, в таком валютном эквиваленте, мы гораздо менее устойчивы, чем любая европейская страна. Это объяснимо. И с точки зрения государственных интересов мы должны быть заинтересованы в том, чтобы укрепить капитальную базу нашей банковской системы. Это уже произошло размещенными IPO Сбербанка и ВТБ при благоприятной конъюнктуре.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Чего-то вы как-то хитро. И хитро улыбнулся, я бы сказал.
Д. АНАНЬЕВ - Я просто рад за них, что они успели это сделать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – До того.
Д. АНАНЬЕВ - Сейчас подобные размещения сделать было бы просто физически невозможно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – С налогом дискуссия. Единый социальный налог, что с ним делать?
Д. АНАНЬЕВ - Это вы затронули просто пенсионную систему. Пенсионная система это отдельно. Я думаю, что основной вопрос: снижение или не снижение НДС. И позиция Минэкономразвития снижать, позиция Минфина – не снижать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А позиция законодателя?
Д. АНАНЬЕВ - Позиция моя лично – я сторонник умеренного оптимизма и более агрессивной стратегии. Потому что самый безошибочный ход удержать НДС на том же самом уровне и в принципе избежать выпадения доходов из бюджета. Но как подсказывает практика, невозможно получить добавленную стоимость одного проекта, не проинвестировав его. Налоговая льгота и снижение НДС это в некоторой степени инвестиция в бизнес, это создание благоприятных условий для малого, среднего и крупного бизнеса. Это некая инвестиция в развитие своей экономики. Да, есть риск недозарабатывания определенных доходов. И позиция руководителя правительства, так же как и министров – взвесить все риски, мы не до конца видим картину, и ответственность в конечном итоге будет брать на себя и министр финансов…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Почему, вы будете голосовать налоговую реформу. Вы не уйдете ниоткуда.
Д. АНАНЬЕВ - Мы будем брать на себя ответственность, но до конца вся картина видна все же руководству исполнительной власти. Поэтому на этапе дискуссий я считаю, что свою позицию обязательно надо высказывать, я ее высказываю, не стесняясь. Если будет принято решение, что путь будет выбран следующий, значит, будем его выполнять и будем всячески способствовать тому, чтобы экономика нашей страны стабильно развивалась.
О. ЖУРАВЛЕВА – То, что вы говорите, получается, что одна часть руководителей наших стремится, чтобы бюджет был побольше, другая занимается совершенно отдельно бизнесом, пытается его развивать.
Д. АНАНЬЕВ - И это тоже будет приводить к увеличению доходов. Другое дело, что их заранее посчитать сложно. Не построив новый завод, сложно рассчитывать на налоговые доходы от нового завода. Не созданные рабочие места не создают ни налоги, ни добавленную стоимость, ни увеличивают нашу экономику.
О. ЖУРАВЛЕВА – Но стратегически можно…
Д. АНАНЬЕВ - Стратегически надо принять решение. Строится новый завод…
О. ЖУРАВЛЕВА – А для этого просчитать…
Д. АНАНЬЕВ - Вы знаете, есть десятки шагов, которые даже не требуют инвестиций. Законодательная работа на финансовых рынках может позволить создать десятки тысяч, если ни сотни тысяч рабочих мест в финансовой сфере. На это образованные люди, люди, которые приносят добавленную стоимость, способствуют привлечению инновационных решений и экономика при расширении рабочих мест в банковской среде и на финансовых рынках становится здоровее.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вернемся к фондовым падениям. Николай пишет: сколько потеряла Россия из-за вклада Стабилизационного фонда в ценные бумаги США?
Д. АНАНЬЕВ - Еще один хороший вопрос. Это отдельная глобальная тема, которую следовало бы обсудить. При тех потрясениях на мировых финансовых рынках, я думаю, что руководителям, ответственным за размещение свободных ресурсов, нужно было бы стратегию переосмыслить. Не столь надежными уже являются вложения в ценные бумаги даже государственные ценные бумаги США. Более того, абсолютно очевидно, что кроме купонного так называемого дохода, они в своей переоценке приносят очень серьезный убыток. Рушатся столпы надежности.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А что надежно? Вот наш рынок падает, их рынок падает.
О. ЖУРАВЛЕВА – Азиатские рынки падают.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Что такое в данном случае надежность?
Д. АНАНЬЕВ - В этой части надежными являются так называемые инструменты с фиксированным доходом. Облигационные займы высоконадежных эмитентов, которые с большим удовольствием готовы привлекать поставкам, близким к 10-годовым, а на российском рынке тоже есть такие же эмитенты, которые готовы были бы привлекать от 10-годовых. Те же самые российские банки с большим удовольствием бы разместили свои субординированные кредиты пятилетние…
О. ЖУРАВЛЕВА – Но никто же уже не верит российским банкам.
Д. АНАНЬЕВ - Почему мы не должны верить. Я думаю, что и в Южной Осетии и Абхазии по мере того, как будет появляться банковская система этих стран, люди буду верить в банковскую систему своей страны. Мы обязаны верить в банковскую систему своей страны по определению.
А. ВЕНЕДИКТОВ – По определению не хочу, мои деньги. Хочу делать это сознательно. Потому что всем понятно и очевидно, что ликвидности на рынке будет не хватать, и что мелкие и средние банки будут исчезать.
Д. АНАНЬЕВ - Не всем это понятно. Такой риск существует. И он является абсолютно разумным и оправданным. Именно поэтому один банк сможет разместить свой субординированный займ, допустим, с доходностью 9 годовых, а другой 15. Доходность – это производная от риска. И это выбор каждого нормального инвестора. Выше риск – выше доход.
О. ЖУРАВЛЕВА – Но вы говорите как о бизнесменах. А на самом деле нормальный инвестор это обычный человек, который мучается, выбирает какой-то банк, он все-таки хочет иметь процент, сопоставимый с инфляцией.
Д. АНАНЬЕВ - При нынешнем рынке можно размещать не в Fannie Mae и Freddie Mac, а в инструменты существенно не столь надежные, хотя вопрос надежности сегодня спорный. Если бы неделю тому назад конгресс не выделил бы 200 млрд. долларов по 100 млрд. на поддержание ликвидности каждой из государственных корпораций, неизвестно, может быть, на месте Lehman Brothers сегодня были бы эти две уважаемые корпорации. И наш бы портфель, который измерялся от 50 до 100 млрд., на сегодняшний день котировался бы с совершенно другими ценами. Такой вариант, я думаю, никто не может исключать и даже в последующие недели. Поэтому на государственном уровне очень важно переоценить свою стратегию и подумать о том, как, разумно распределяя риски, источники длинного пассива для своей финансовой системы, как ими правильно распорядиться и с точки зрения риска, и с точки зрения доходности.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вообще рушащаяся экономика, которая из кармана вынимает 230 млрд.…
Д. АНАНЬЕВ - Чужих заемных денег. Если эти деньги финансируются из дефицита, для любого нормального экономиста это еще один сигнал, это же финансируется не прибыль, не профицит бюджета, это означает, что опять это чьи-то заимствования, опять это будут чьи-то деньги.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Деньги всегда чьи-то.
О. ЖУРАВЛЕВА - О чужих деньгах всегда интереснее разговаривать, чем о собственных.
О.ЖУРАВЛЕВА: В студии Ольга Журавлева и Алексей Венедиктов. Наш гость с нами остался - Дмитрий Ананьев, председатель комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению.
Д.АНАНЬЕВ: Еще раз добрый день.
О.ЖУРАВЛЕВА: Продолжаем говорить о деньгах, и естественно, самый острый вопрос, когда вы говорите о процентных ставках в банках, о массе всяких вещей, о развитии событий, самый главный момент – что деньги очень быстро теряют в цене, что инфляция. И когда вы говорите о том, что, например, наше руководство не предположило, что будет то-то и то-то с Америкой и так далее, а насчет инфляции оно тоже предполагает совсем не так, как получается в результате. Нам говорят, например, об укреплении рубля. Нам говорят, что у нас очень много денег, что у нас все очень хорошо. Но при этом возникает второй вопрос: денег много, есть инфляция…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я процитирую одного члена правительства, с которым я недавно разговаривал. Он сказал – «Леша, у нас все зашибись!». Я говорю - «У вас так зашибись, что у меня болит голова, потому что у моих сотрудников падают зарплаты», ну инфляция съедает. Сентябрь – 15% в годовом выражении.
О.ЖУРАВЛЕВА: Денег много, а толку нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Какие инструменты могут предложить законодатели, если это могут сделать законодатели, для того, чтобы бороться с инфляцией уже на системном уровне, потому что понятно, что правительство уже не справляется с этой задачей, о чем председатель правительства говорит в открытом и в закрытом режиме.
Д.АНАНЬЕВ: Я думаю, что у законодателей, к сожалению, серьезных рычагов влияния на инфляционные процессы немного. В первую очередь, для того, чтобы эффективно бороться с инфляцией, к сожалению, нужно принимать комплекс непопулярных мер, и тогда заложенный фундаментальный вопрос о социальной политике нашего государства нужно ставить под вопрос. И вряд ли на сегодняшний день, особенно в кризисное время, это будет воспринято адекватно и правильно. В том числе тарифы монополий. Вот, наверное, два ключевых фактора, которые влияют и разгоняют нам инфляцию. Третий фактор – денежная масса, с которой легче всего бороться и борьба с которой ведется, на мой взгляд, успешно.
О.ЖУРАВЛЕВА: Что, деньги улетают в трубу просто?
Д.АНАНЬЕВ: Нет, просто их выводит из обращения Центральный Банк, и делает это максимально успешно. Вот тогда волей-неволей сказывается недостаток ликвидности в банковском сегменте, и это очень рискованная, на самом деле, методика управления инфляционными процессами. А вот социальный статус – резать пенсии, сокращать выплаты социальные или, допустим, не повышать тарифы естественным монополиям – это те два фактора, которые, на мой взгляд, тоже очень болезненные. Это очень непопулярные решения – сокращать социальные выплаты или останавливать рост монополий, рост тарифов. Это те два фактора, которые надо задействовать, чтобы более успешно бороться с инфляцией. Либо нужно реализовывать взвешенную политику и ориентироваться все же на экономический рост и внимательно смотреть и поддерживать долгосрочными источниками финансирования инновационные проекты, которые позволили бы нам свою экономику развивать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это в длинную, Дмитрий, очень в длинную.
Д.АНАНЬЕВ: Это в длинную, но тогда тот инфляционный рост, который мы будем иметь и который будем удерживать в сравнении с конъюнктурой мировой, мы по крайней мере не провалимся с экономическим ростом, что будет очень важно. Потому что сейчас есть риск, что мы, сдерживая денежную массу на финансовых рынках, сократим и срежем свой экономический рост, а инфляционных побед, победы над инфляцией не дождемся. И вот это самые сложные ножницы. Покажет нам результаты практика. Потому что заранее предположить, насколько успешно или неуспешно удастся бороться с инфляцией, сложно, но пока цифры тревожные. Летом было больше оптимизма.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Летом было больше оптимизма?
Д.АНАНЬЕВ: Летом проходило несколько форумов, и цифры, которые декларировались ЦБ, которым умело, и я бы хотел отметить отдельно качество управления качеством регуляторов нашего финансового рынка, особенно банковской системой, сделан серьезный шаг вперед. Просто семимильными шагами. И наша банковская система, особенно с учетом прохождения кризисных ситуаций 98-го года, 2004-го года, находится в существенно более надежных руках и под надежным управлением. И я рассчитываю, что и профессионализма и опыта в стрессовой ситуации хватит для того, чтобы в наше неспокойное время тоже благополучно пройти кризисные явления. Но все, что касается тем, связанных с инфляцией, она тревожна. Но на мой взгляд, еще более тревожным является среднесрочный и долгосрочный план стратегии экономического развития, на каких базисных постулатах мы остановимся, какие окончательные точки будут приняты в вопросах, снижать или не снижать НДС, в вопросах, как формировать доходную составляющую пенсионного фонда и как будет сформирована работа по созданию конкурентоспособных финансовых рынков. На мой взгляд, даже третье является фундаментом для того, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее нашей страны.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну смотрите – вы вернулись к финансовым рынкам, и мне тут же приходит смс от Марины, пенсионера: «Что будет с IPO Сбербанка ВТБ и как поступить мне? сейчас мои потери уже около 70%». Общий рынок, я напомню, 30% в среднем. Вот смотрите – был этот народный IPO – действительно, может, первый в России, когда людей пытались разными способами привлечь к инвестированию денег в родную экономику. Что сейчас должны подумать люди?
О.ЖУРАВЛЕВА: Вы говорите о социальных каких-то последствиях и непопулярных мерах.
Д.АНАНЬЕВ: Я думаю, что в нынешней ситуации нужно успокоиться и постараться набраться терпения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не суетиться, давайте скажем грубо.
Д.АНАНЬЕВ: Да, единственный здравый совет. Я надеюсь, что мы находимся если и не в самом низу, просто ниже тех цифр, которые показывают и Сбербанк, и Внешторгбанк, и большинство наших российских крупных эмитентов, чьи акции торгуются на фондовом рынке, просто невозможно. Мы дошли по т.н. малтипловым сопоставляемых доходов к выручке до тех показателей, которых у нас не было даже в 98-м году. Хотя наша экономика сейчас существенно сильнее и здоровее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я должен привести тут фразу моего любимого Ежи Леца. Может, вы знаете, замечательная фраза: «Я думал, что я уже на самом дне, и тут снизу постучали». Так что ваш умеренный оптимизм, как вы говорите, должен ведь основываться на чем-то?
Д.АНАНЬЕВ: Вы знаете, пессимистом быть легче.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.
О.ЖУРАВЛЕВА: Его предсказания всегда выполняются.
Д.АНАНЬЕВ: Это безошибочная стратегия. Даже его предсказания не оправдываются, то в любом случае позитивные события закрывают этот негативный прогноз. Ну ошибся человек – и слава богу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ошибся же в хорошую сторону.
Д.АНАНЬЕВ: Да. Поэтому оптимистом быть сложнее. Но если давать рекомендацию, как относиться – надо относиться спокойно: в конце концов, куплены акции серьезных финансовых институтов, которые входят в крупнейшие европейские финансовые институты, и оснований для того, чтобы беспокоиться об их будущем, я думаю, что нет.
О.ЖУРАВЛЕВА: Вы думаете, что нет?
Д.АНАНЬЕВ: Я практически уверен, что и Сбербанк, и ВТБ, и Газпромбанк, и Россельхозбанк – это те финансовые институты, за которыми стоит и правительство. Это просто основополагающие, это доминирующие финансовые институты в нашей стране. Оснований для того, чтобы сомневаться в надежности нашей страны, на сегодняшний день нет.
О.ЖУРАВЛЕВА: Вот как.
Д.АНАНЬЕВ: И это основной положительный момент.
О.ЖУРАВЛЕВА: На котором можно построить свои надежды.
Д.АНАНЬЕВ: Бюджет у нас не дефицитный, накоплены золотовалютные резервы, и это важная составляющая уверенности и спокойствия.
О.ЖУРАВЛЕВА: Ну вот вы говорите о золотовалютных резервах, и нам вообще давно уже говорят о том, что у нас все так хорошо и замечательно, особенно благодаря очень выгодным для нас ценам на нефть, и когда строятся эти прогнозы, закладывается некая цена нефти, когда строится долгосрочный прогноз правительства, а потом эта цена еще и превышается. То есть в принципе жизнь становится все лучше день ото дня, и даже еще лучше, чем предполагало наше правительство. Но точно так же наше правительство не предполагает и инфляции, рассчитывает на какие-то совершенно другие цифры. Вообще в принципе сейчас какое-то стратегическое планирование реально на год хотя бы? Или вот все, что нам сейчас рассказывают – цена будет такая или другая, инфляция будет такая или другая, - на что-то вообще человеку можно ориентироваться? Вы говорите, что надо подождать, вы говорите, что у нас денег много и так далее. А что случится завтра? Вы уверены, что эти ваши прогнозы долгосрочные хотя бы на 90% будут правильными?
Д.АНАНЬЕВ: Справедливость моих прогнозов, я думаю, подтвердит только время. А что касается плановости ведения экономики, то пользы от плановости никто не может отрицать. Обязательно должен быть бюджет…
О.ЖУРАВЛЕВА: Но пятилетки-то сейчас уже невозможно планировать.
Д.АНАНЬЕВ: В том, что мы перешли к трехлетнему бюджету, я вижу в этом абсолютно позитивный плановый момент, он очень важен в управлении экономикой государства. И мы не можем предположить те потрясения и четко очертить масштаб потрясений, с которыми мы столкнемся в мировом масштабе. Мы должны исходить из неких сценариев. Вероятность этих сценариев описывается статистически. Но до конца описать, в какой момент случатся те или иные события в экономике, это то же самое, что предполагать вероятность авантюр, которые произошли на Кавказе 8 августа. С точки зрения каких-то разведывательных данных это можно было предполагать, с другой стороны, решиться на такого масштаба операцию – геноцид целого народа, я не думаю, что кто-либо мог ожидать, что в современном мире такая ситуация возможна. Я бы в это не очень верил.
О.ЖУРАВЛЕВА: Но при этом вы говорите Марине – подождите, все будет хорошо.
Д.АНАНЬЕВ: Я рекомендую в той ситуации, когда потеряно уже больше нескольких десятков от стоимости, понимая, что макроэкономически те показатели, которые есть у Сбербанка, ниже, наверное, сложнее куда-то падать…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот только что Вексельберг после встречи с Медведевым заявил о том, что решение по снижению налогов для нефтяных компаний будет принято на этой неделе. Вот здесь у наших слушателей возникает непонимание, оно абсолютно нормальное – налог на мелких и средних предпринимателей, налог просто на граждан не снижаются, а вот на нефтяные компании – с учетом цен на нефть, которые существуют, - российское правительство берет и снижает. Так чье же это правительство, хочется спросить?
О.ЖУРАВЛЕВА: Это вот та самая непопулярная мера.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это вот точно непопулярная мера.
Д.АНАНЬЕВ: С другой стороны, поддерживать нужно свои сильные конкурентные отрасли, свои конкурентные преимущества. Создавать новые конкурентные преимущества хорошо в более спокойное время. Причем создавать, не теряя конкурентоспособность тех отраслей, которые доказали свою эффективность и свою пользу для страны. С этой точки зрения, поддерживать слабые отрасли, не поддерживая основную доминирующую, это будет тоже не до конца логично.
О.ЖУРАВЛЕВА: Но она и так доминирует – чего ж ее поддерживать-то? Возникает простой вопрос обывателя.
Д.АНАНЬЕВ: Ольга, мы не должны потерять конкурентоспособность в мировом масштабе своих самых сильных лучших отраслей. Потому что потерять конкурентоспособную отрасль легко.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Доходы нефтяных компаний существенные – почему же они перестают быть конкурентоспособными?
Д.АНАНЬЕВ: Алексей, насколько я понимаю, основной вопрос лежит в плоскости переработки, а это означает, что эта отрасль в том числе нуждается в инвестициях, причем глобальных и масштабных. Потом что продавать сырье – это банальные вещи. Гораздо важнее – быть конкурентоспособным уже на том продукте, который обладает большой добавленной стоимостью.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну есть же аграрный сектор – там та же проблема. Есть сектор леса – та же проблема. Есть сектор металла – это та же проблема. Тогда почему нефтяные-то?
Д.АНАНЬЕВ: Просто с учетом ВТО и нашего желания войти полноценным партнером в мировую экономику мы брали на себя ряд ограничений и эти ограничения выполняли, не получив ничего взамен. И в ряде отраслей мы просто потеряли конкурентоспособность в том числе. Потерять конкурентоспособность легко, вернуть ее – это процесс существенно более сложный. И основой этого являются не столько даже деньги, основой этого являются люди. Люди – это самый главный фактор, составляющий конкурентоспособность, абсолютно. Производить самолеты – для этого недостаточно иметь золотовалютные резервы, для этого должна быть полноценная команда специалистов. А утерять это легко. Как создать конкурентоспособный самолет, мне даже подумать об этом сложно. Именно поэтому логика по инвестированию в свои конкурентоспособные отрасли мне не кажется неправильной. Я скорее противник того, чтобы не поддерживать экономический рост, когда у нас для этого есть все основания, не формировать капитальную базу, которая позволила российской финансовой системе обладать своими долгосрочными пассивами и финансировать проекты. Недостаток кредитных ресурсов, если он будет ощущаться, он неминуемо будет нам резать экономический рост в стране. Вот, наверное, те угрозы, на которые следовало бы сейчас обратить внимание и постараться избежать, даже несмотря на то, что в целом в мире очень неспокойно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: В связи с этим только что после встречи с президентом Алексей Мордашов заметил, что Россия рассчитывает на открытый партнерский диалог с Западом по вопросу присоединения к ВТО. У меня вот какой вопрос. Мы понимали, что сейчас, после событий на Кавказе, были сделаны декларативные заявления – и в США, и в Европе – по поводу ВТО, но тем не менее Россией подписано соглашение со всеми странами кроме двух, насколько я понимаю, по ВТО. Считаете ли вы необходимым форсировать, пока там все не разошлось до конца, или все-таки нам взять паузу? С учетом вступления Украины в ВТО, с которой нам придется вести переговоры теперь.
Д.АНАНЬЕВ: Алексей, если бы удалось на взаимовыгодной с партнерами условиях вступить, надо вступать. Другое дело – что наши партнеры ведут себя, на мой взгляд, не до конца адекватно. Они требуют одностороннего выполнения определенных обязательств, в то время как свои обязательства и обещания регулярно не выполняют. И в этой части вступление в ВТО – это позитив, если оно состоится на равноправной основе. Если же нас приглашают на условиях неравноправных…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушайте, ну Украина вступила на равноправной основе? Я помню вступление Китая, я следил – уж такая громадина была, и каждая страна оговаривает в протоколах, и это позволяется, некоторые особенности. Но есть какие-то базовые принципы. Вот мы в какой точке-то находимся?
Д.АНАНЬЕВ: Алексей, вам как опытному журналисту не хотелось бы описывать тот статус и ту поддержку, которой пользуется Украина в международных организациях.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда.
Д.АНАНЬЕВ: Или Грузия. Существуют анекдоты – существует Большая Восьмерка, а существует Большая Шестерка – шесть стран, которые пытаются доставить всяческие неприятности Российской Федерации. И в этом есть определенная логика. То, что дозв
|
· 
Мелочь, но приятно-II, სასიხარულო ამბები ჩრდილოეთიდან
