აი საკუთარი მომავალიც აღწერეს:
«Сахарный Кремль» – продолжение русских летописей конца 2020-х годов, начатых Владимиром Сорокиным в «Дне опричника». Страна огорожена Великими Русскими стенами. Топится дровами. Общается по "дальнеговорухам". Тайноприказные пытают. Опричники жгут. И горечь любви к этой жизни, России и Государю подслащивают всем миром, хрустя сахарными башнями московского Кремля.
Во втором пришествии сорокинская Россия является читателю очищенной от текущей политики. На самом деле и в «Дне опричника» ничего такого политически сиюминутного не было. Но в предвыборный год роман о будущей средневековой монархической Руси вне политического контекста никому как-то и на ум прочесть иначе не приходило. «Сахарный Кремль» такой навязанной извне политической актуальности лишен. Но это не значит, что при желании она там не будет обнаружена.
Роман – полтора десятка новелл. Промелькнув в одной из них, герои в книге больше не появляются. Объединяет их единство места, времени, покорного принятия происходящего.
И еще сахарные башенки Кремля.
Кулинарные клоны обеленного Кремля сваливаются с неба в руки детям, собравшимся на Красной площади на Рождество, подарками от голографически обожаемого Государя, который в романе так и не появляется (и неизвестно, есть ли он вообще). Потом развозятся детьми по всей России. Хранятся год с откусыванием по кусочку до следующего Рождества. Сахарный Кремль – символическая плоть России. Поедая ее в течение года, правители и верноподданные приобщаются к новому Божеству – Государству российскому. Миф о сладкой русской жизни, воплощенный в сахаре, реально сладок. Тут отступать от веры – все равно что противиться языку своему, щекам, слюне, железкам и вкусовым рецепторам.
Очерки нравов сорокинского общества вполне и постмодернистки литературны. Это такие «Записки охотника» в очередной пореформенной России – жанровые и бытовые сценки масштабных драм в мелочах с постоянным отсылом к русской прозе прошлого века – городской, деревенской, производственной. Например, животный роман мастера цеха по производству сахарных Кремлей с работницей, по коровьи равнодушной в момент употребления ее на пыльном складе. Угрюмый флирт скотницы с механизатором в замерзшей и забытой деревне. Трапеза бомжей на пепелище спаленной опричниками усадьбы. Герои божатся, цитируют не к месту Государя, томятся в очередях, перебирают мелкие свои заботы, пьют, принимают наркотики, поучают друг друга, слушают и верят предсказаниям блаженного, доносят друг на друга, как добропорядочные подданные и тут же пересказывают скабрезные анекдотцы про государыню …
http://gazeta.ru/culture/2008/10/06/a_2850036.shtml 
· 
Мелочь, но приятно-VI I
