დილა მშვიდობისა!
"კონტინენტის" ყველა ნომერი ძვირფასი იყო ბავშვობაში, მაგრამ ამასთან განსაკუთრებული პიეტიტი მაკავშირებს.
ალბათ, რომელიმე თქვენთაგანს ახსოვს დისიდენტური პერიოდიკის გავრცელების დაუწერელი წესი: "წაიკითხე და გადაეცი".
ეს ჟურნალები ჩვენს სახლამდე აღწევდა სქელ ფოტოქაღალდზე დაბეჭდილი და ერთი ნომერი იწონიდა თითქმის 1,5 კილომდეც კი...
აი, ასეთი "მძიმე" ამანათი მანდეს სახლში და ეს შეკვრა მე დამეფანტა თსუ-ს პირველ კორპუსში, 93-ე აუდიტორიასთან - ვიდრე გადავცემდი პროფესორ ნოდარ ფორაქიშვილს. ამ 500 გვერდის შეგროვება-აკრეფვაში მაშინ აქტიურად დამეხმარა ბატონი გია გუგუშვილი; არ შემეძლო, ეს არ მეთქვა.
1992 წელს ლენინგრადში ვიყიდე "კონტინენტის" A5 ფორმატის კოპწია ბრისტოლის ქაღალდზე ნაბეჭდი გამოცემა - თავისუფლად ეტეოდა პიჯაკის უბის ჯიბეში, - მაგრამ მე არ მიტარებია ეს ნომერი. პირველივე სტატია შეეხებოდა "კოჰაბიტაციის" შანსებს კუმუნისტებსა და ყოფილ კომუნისტებს შორის.... გამიტყდა "კონტინენტისაგან" და დავტოვე მანქანაში.
ახლა ვიპოვნე ქსელში და მომინდა, სხვამაც ნახოს ეს რელიქტი, როგორც ფუტურო სიმბოლო ანტიკომუნისტური ანდეგრაუნდის ოცნებისა, როდესაც ცოტას, მაგრამ ღრმად სჯეროდა, რომ კომუნისტები წავლენ ყველაფერი კარგად იქნება...
КОНТИНЕНТ
Литературный, общественно-политический и религиозный журнал
1976 N 8Публикацией этого красноречивого документа, который говорит сам за себя и, на наш взгляд, не требует комментариев, мы отмечаем восьмую годовщину оккупации Чехословакии.
Редакция
Ян Дрда
«НЕ ПРИТРОНЬТЕСЬ К НИМ ДАЖЕ ПАЛЬЦЕМ,
НЕ ДАЙТЕ ИМ НИ КАПЛИ ВОДЫ»... У меня перо дрожит в руке, голос прерывается от волнения. 25 лет я учил своих детей любить Советский Союз, видеть в Москве звезду нашей надежды, залог нашей национальной и государственной независимости. Теперь все это разрушено. Те же лица, та же форма, что видели они на картинках с незабываемых майских дней 1945 года, те, которых я учил чтить, как наших освободителей, — их видят теперь мои дети собственными глазами в страшных обстоятельствах. Видят, как они проливают чешскую кровь, стреляют в наши национальные памятники. Являются свидетелями того, с каким беспримерным цинизмом похитили неизвестно куда А. Дубчека и О. Черника — представителей нашего суверенитета. Число преступлений, совершенных в эти дни на пражских улицах, взывает к небу.
Лгут миру, что мы их позвали на помощь, — и не способны привести ни одного имени; лгут, что защищают Прагу, — и разрушают её гусеницами и пушками танков; лгут, что несут нам братскую помощь, — и бесстыдно, бессмысленно терроризируют чешский народ. Борются за коммунизм — и против чешских и словацких коммунистов, стремящихся очистить щит партии. Они породили в нас нечто ужасное: ненависть к этой лжи и бесстыдству, жгучее чувство оскорбления, неугасимое пламя гнева. Но и нечто прекрасное: гордость за свой народ, всенародное непоколебимое единство, решимость сопротивляться до конца, не уступить, не поддаться, не встать на колени перед оккупантами, не принять никакого компромисса! Наш моральный перевес видит весь мир, наверно, видят его и многие из тех простых Иванов и Сереж, которые опускают перед нами глаза на пражских улицах. Скидки не будет, молодцы, пусть вы лично как угодно
добросердечны: вы пришли как оккупанты, как ночные разбойники, вы осквернили нашу родную землю, наши дети учатся и научатся вас ненавидеть, хотя мы и учились любить ваших отцов. А мы, отцы, смотрим на это с позором и беспомощностью, но не со сломленным характером. Мы переживем этот удар, переживем этот позор предательства и подлости; но зачтите это своему «начальству» и самим себе, если из своих сердец мы выкинем и вырвем слова «любовь» и «дружба». Вы — бесчестные оккупанты; и сто раз был прав тот, кто написал на пражской стене: «Не притроньтесь к ним даже пальцем, не дайте им ни капли воды».
«Руде Право», 27-го августа 1968 г.
ДРДА Ян — чешский писатель и общественный деятель, родился в 1915 году в Пршибрам. Окончил философский факультет Пражского университета. Был редактором «Лидовых новин». В 1945 г. вступил в компартию. В 1949-56 гг. был первым секретарем Союза чехословацких писателей. Автор многих романов, повестей, пьес, рассказов и очерков, написанных с позиции социалистического реализма. До августа 1968 года — последовательный сторонник дружбы с СССР.
.....................................................................................................
ПОЛЬСКИЕ ПОЭТЫ в переводах
Иосифа БродскогоЧеслав Милош ЭЛЕГИЯ Н. Н.
Неужели тебе это кажется столь далёким?
Стоит лишь пробежать по мелким Балтийским волнам
И за Датской равниной, за буковыми лесами
Повернуть к океану, а там уже, в двух шагах,
Лабрадор — белый, об эту пору года.
И уж если тебе, о безлюдном мечтавшей мысе,
Так страшны города и скрежет на автострадах,
То нашлась бы тропа — через лесную глушь,
По-над синью талых озер со следами дичи,
Прямо к брошенным золотым рудникам у подножья Сьерры.
Дальше — вниз по течению Сакраменто,
Меж холмов, поросших колючим дубом,
После — бор эвкалиптовый, за которым
Ты и встретишь меня.
Знаешь, часто, когда цветет манцанита
И залив голубеет весенним утром,
Вспоминаю невольно о доме в краю озерном,
О сетях, что сохнут под низким литовским небом.
Та купальня, где ты снимала юбку,
Затвердела в чистый кристалл навеки.
Тьма сгустилась медом вокруг веранды.
Совы машут крылами, и пахнет кожей.
Как сумели мы выжить, не понимаю.
Стили, строи клубятся бесцветной массой,
Превращаясь в окаменелость.
Где ж тут в собственной разобраться сути.
Уходящее время смолит гнедую
Лошадь, и местечковую колоннаду
Рынка, и парик мадам Флигельтауб.
Знаешь сама, мы многому научились.
Как отнимается постепенно то,
Что не может быть отнято: люди, местность,
И как сердце бьётся тогда, когда надо бы разорваться.
Улыбаемся; чай на столе, буханка.
Лишь сомненье порою мелькнет, что мог бы
Прах печей в Заксенхаузене быть нам чуть-чуть дороже.
Впрочем, тело не может влюбиться в пепел.
Ты привыкла к новым, дождливым зимам,
К стенам дома, с которых навеки смыта
Кровь хозяина-немца. А я — я тоже
Взял от жизни, что мог: города и страны.
В то же озеро дважды уже не ступишь;
Только солнечный луч по листве ольховой,
Дно устлавшей ему, преломляясь, бродит.
Нет, не затем это, что далёко,
Ты ко мне не явилась ни днем, ни ночью.
Год от года, делаясь всё огромней,
Созревает в нас общий плод: б е з у ч а с т н о с т ь.
უკაცრავად, რომ დავარღვიე აქტუალური კონტექსტი
C'est la vie
This post has been edited by beatlesflacone on 25 Apr 2013, 09:42 
· 
Мелочь, но приятно LXVII, Рашка-парашка!
