«Она жаждала жизни»: очерк Гугуцы Джикирба о Герое Абхазии Лике Топуридзе
Второй номер журнала «Алашара» за 2013 год, издаваемый в Сухуме на абхазском языке, включает рубрику «Герои Абхазии», где опубликована статья Гугуцы Джикирба, посвящённая героизму Лионеллы (Лики) Топуридзе. Эта статья была переведена мною на русский язык и опубликована в подборке материалов о фамилии Губаз, поскольку бабушкой Лики, матерью её отца Ивана Владимировича Топуридзе, была женщина из древнего и уважаемого абхазского рода Губаз.
Пока я читал очерк Гугуцы Джикирба, мучительно сдерживал слёзы. Боже! Чего только не пришлось пережить Лике Топуридзе и её сёстрам из-за кровожадных грузинских гвардейцев ‒ настоящих неофашистов, чья агрессия была сломлена народом Абхазии в союзе с братскими и дружественными народами Кавказа и России. Предлагаю ознакомиться с текстом перевода…
6 августа 1992 года в селе Мгудзырхуа отмечали Всемирный день железнодорожников. Праздник прошёл во дворе Ивана Владимировича Топуридзе ‒ известного железнодорожника, ветерана труда, удостоенного звания «Заслуженный работник железной дороги». Особую атмосферу празднику придала большая семья Ивана Владимировича: восемь его детей и жена, Раиса Михайловна, проработавшая учителем в школе 31 год. Младшая дочь семьи, Леонелла (Лика) Топуридзе, танцевала со всеми гостями.
«А мы, ‒ сказала её сестра Надежда, ‒ смотрели на неё так, словно никогда её не видели, мы радовались ей. Все они её спрашивали, говорили с ней. Это был последний раз, когда мы её видели. Она не чувствовала того, что её ждёт впереди. Она не могла насытиться жизнью...».
Иван Топуридзе служил в армии в Омске, где и познакомился со своей будущей женой, Раисой Михайловной. Они поженились, и у них родилось восемь детей. Сначала семья жила в селе Мгудзырхуа, в местности под названием «балка Губазов». Однако, когда земля начала сползать, они переехали выше, поблизости от сельской администрации и средней школы. Мать Ивана была представительницей фамилии Губаз, и земля здесь также принадлежала Губазам, поэтому они и стали там жить. В советское время в селе Мгудзырхуа действовали начальные школы. Одна из них располагалась неподалёку от дома Ивана и его семьи. Большинство их детей окончили именно эту школу, где их учительницей была Тамара Сагария.
Иван, который всегда был востребован в железнодорожной отрасли и любил свою работу, жил в основном в Сухуме. От железнодорожной организации он получил комнаты в старом посёлке около вокзала. Его жена, Раиса Михайловна, делала всё возможное, чтобы вырастить и дать образование своим детям. Все дети, которые росли в благополучное время, были чем-то заняты. Самой младшей была Леонелла, которую звали Ликой.
Лика Ивановна Топуридзе родилась 16 декабря 1971 года в селе Мгудзырхуа. Поскольку мать Лики работала в школе, она брала дочь с собой на занятия уже с пяти лет. Девочка всегда шла, крепко держась за руку матери, с маленькими волосами, завязанными белым бантом, и постоянно щебетала. Мать терпеливо слушала её.
«Лика, ‒ вспоминала её сестра Надежда, ‒ когда началась война, нашла большой нож с кнопкой. „Этим я убью всех, кто нападёт на Абхазию!“ ‒ заявила она нам. Потом Лика ушла из дома, сказав, что едет к тёте в Гудауту. Мы даже и подумать не могли, что юная Лика пойдёт на войну. Мы были дома, спокойные, и уверенные, что она в Гудауте. Лика оказалась одной из тех девушек, которые отправились на фронт, когда Абхазии грозила опасность».
«Лика, ‒ вспоминает Ира Папба, которая тоже ушла на фронт, ‒ сначала нас удивила. Но её речь проявляла такое бесстрашие, что мы не смогли противостоять её решимости. Многие молодые девушки последовали её примеру. Теперь она у меня всегда перед глазами…».
Отец Лики, несмотря на возраст, взял своё охотничье ружьё и присоединился к команде собравшихся жителей села. Вместе с ним на фронт пошли и его сыновья: Вова, Славик и Сергей, а также дочери: Этери, Надежда и Валентина. Вскоре и сама Лика оказалась на передовой. 7 сентября 1992 года она присоединилась к первому батальону в Гудауте, куда входили добровольцы с Северного Кавказа.
Однажды они отправились на разведку. Лика участвовала во многих операциях группы. Вместе со своей подругой Мананой Дбар она приблизилась к позициям врага. Однако противник предвидел их появление и преградили им путь. Манана была безоружна, а у Лики был автомат. Начав стрельбу, она приказала подруге возвращаться. У Лики оставалось мало патронов. Убедившись, что Манана в относительной безопасности, она израсходовала все свои боеприпасы. В это время гвардейцы приблизились к Лике и насильно взяли её в плен.
С Сухумского вокзала на Гудаутский позвонила Натела Гурчиани, соседка семьи Топуридзе по Сухуму, работавшая на железной дороге. Толику Джения, который трудился в Гудауте, сообщили, что Лика ранена и находится в плену у грузинских гвардейцев в Сухуме. Толик рассказал о случившемся жителям села Мгудзырхуа.
«Мы никому не сказали о том, что нам сообщил Толик, ‒ вспоминала сестра Лики Надежда. ‒ Мы с Этери взяли свои паспорта и отправились к границе по реке Гумиста. Поскольку мы по национальности грузинки, как было указано в наших паспортах, нас пропустили без проблем».
Когда сёстры прибыли в Сухум, они узнали, что произошло с их сестрой и где она находится. Грузинские гвардейцы пытали и избивали её; у неё не было ни одной целой кости. Её бросили умирать на заправочной станции в Ачадаре.
Мимо проезжал армянин, который подобрал брошенную на дороге молодую девушку и отвёз её в больницу. Когда в больницу прибыли сёстры Лики, их спросили, кем им приходится пострадавшая. Услышав, что это их сестра, врач закричал так, что его голос сотряс стены: «Знаете ли вы, что эта снайперша воевала против нас?». Лика лежала в коридоре. Сёстры видели, что с ней сделали.
«Лика была в постели, ‒ вспоминала её сестра Надежда. ‒ Она была чуть жива, и, несмотря на присутствие врачей, с ней вытворяли всё, что им вздумается. Её пытали, а мы стояли, не в силах что-либо сделать… Нина Лифчук, которая там работала, сказала нам не стоять перед больницей, предупредив, что нас могут убить».
«Где грузинская снайперша?» ‒ кричали они, дёргая её за волосы... Во всех этих событиях сестёр сопровождала их соседка по комнате Лена Чхабелия.
Видя, что помощь Лике в этой больнице никто не оказывает, и воспользовавшись моментом, когда грузинские гвардейцы временно были выдворены из коридора врачом Ниной Лифчук, сёстры вывезли Лику и отвезли в больницу на улице Бараташвили. Водитель «Скорой помощи» согласился забрать раненую Лику, когда ему предложили 10 000 рублей.
Лику перевели в другую больницу, для чего Надежда продала все свои золотые украшения. У Лики была четвёртая группа крови с отрицательным резус-фактором, найти такую кровь было очень трудно. Надежда узнала, где живёт человек с такой группой крови ‒ им оказался армянин. Она купила кровь за двенадцать тысяч рублей. Однако, когда они принесли её, в больнице эту кровь вылили у них на глазах. Лика была при смерти. Когда гвардейцы отошли в конец больницы, чтобы проверить состояние раненых, сёстры на свой страх и риск зашли в палату к Лике и встали у её изголовья.
Они обласкали её, обняли и положили головы ей на грудь. Красавицу Лику было трудно узнать: она истекала кровью, которая заливала всю голову и руки. Надежда подложила под неё руки. Она была намного старше, и большую часть своего детства Лика провела с ней, называя Надежду «Сан (моя мать) Ляля».
«Было 18:15, она еле открыла маленькие глазки, ‒ вспоминала её сестра Надежда, ‒ а по её щекам текли слезы. Она что-то говорила, но понять было трудно. Мы кивнули головами, будто её поняли. Потом, через некоторое время, она чётко сказала: „Вы приехали? Не рассказывайте нашей маме, что они со мной сделали...“ ‒ только она это сказала, как закрыла глаза, уходя в иной мир».
Врач велела людям, помогавшим сёстрам, чтобы они, выйдя из больницы, где-нибудь спрятались. «А теперь, ‒ сказала доктор Нина Лифчук, ‒ её быстро увезут в морг, идите туда!». Она повела Надежду и Этери Топуридзе, а также Лену Чхабелия в рощу, где они, спрятавшись, вдоволь наплакались. Тем временем тело Лики положили в машину, чтобы отвезти в морг. В полночь они пришли в морг, но там с ними даже говорить никто не стал. Соответственно, тело Лики сёстрам не выдали.
Сёстры, не в силах идти, направились в старый посёлок, где жил их отец. Там они рассказали местным грузинам, которые жили по соседству, что им не выдали тело сестры из морга. Соседи, жалея девушек, которые безутешно плакали, пошли вместе с ними в морг.
Приехав туда, они увидели хаотично сложенные тела погибших. Кровавое тело Лики лежало на них сверху. Грузины о чём-то спорили между собой, после чего тело Лики спустили вниз и обмыли шлангом. Ей вкололи вещество для предотвращения разложения ‒ укол делала женщина по фамилии Топуридзе из Тбилиси. Затем тело сестры погрузили в машину и отвезли в их квартиру.
«Соседи, испугавшись, не пришли, ‒ вспоминает Надежда. ‒ Некоторые из наших абхазских родственников всё ещё находились в Сухуме, но никто не пришёл к нам, чтобы оплакать Лику. Кого я никогда не забуду, так это Славика Еник, Тому Божобину и русскую Валю. Они бесстрашно находились рядом с нами. Выполняя долг сестры, как всегда, с нами была Лена Чхабелия. Вскоре после того, как мы выкрали тело Лики из морга, три машины гвардейцев окружили наш дом, крича: „Где сёстры снайперши?“. Мы сидели в комнате с покойной сестрой. „Идите и спрячьтесь у меня, иначе вас убьют“, ‒ сказала Лена Чхабелия. Но мы даже не встали, так как устали от всего этого, от слёз и постоянного плача наши сердца опухли. Мы жили на первом этаже. Наш сосед по имени Джамбул, который договорился с сотрудниками морга о передаче тела, не позволил им зайти к нам».
Тело Лики находилось в комнате. Сёстры не знали, где её похоронить и как найти подходящее место. Они вновь попросили соседа Джамбула помочь им. Поговорив со своими товарищами, те сказали: «Мы отвезём вас туда, где мало людей, но сами остаться не сможем. Если нас увидят, помогающими вам, нас убьют».
Они свернули, не доезжая до Республиканской больницы, и поднялись на возвышенность. Там выбрали место. Гроб с телом Лики вынесли из машины и поставили. Оставив сёстрам лопаты для выкапывания грунта, мужчины уехали. Надежда и Этери начали копать землю. Но дождь продолжал лить, заполняя яму. Они вычерпывали воду с помощью консервных банок.
«Что бы ни случилось, мы вырыли яму, которая могла вместить гроб. Мы всё время плакали. Мы нашли какие-то доски, чтобы земля не падала ей на лицо. Мы не смотрели друг на друга, пока копали. Мы были с головы до ног грязными. Подумайте, ‒ сказала Надежда, ‒ мы обе с трудом подняли её, и, когда подняли, не знали, куда положить её голову. Вот так, мучаясь и страдая, похоронили прекрасную Лику…».
Надежда и Этери оставались в лесу до темноты. Их тела онемели. Они не разговаривали. Пешком вернулись домой. Сёстры уже хотели вернуться в Гудауту, но не знали, как это сделать, ведь гвардейцы убивали всех, кого находили. Поэтому их до моста Учхоза сопроводил сосед Джамал. Затем они добрались до Гумисты.
Только когда Надежда и Этери прибыли в село Мгудзырхуа, семья Лики узнала всю правду. Все они отправились в путь, чтобы отомстить за Лику. Их мучило то, что её тело осталось в Сухуме. В это время, через Беслана Кобахия, который занимался вопросами пленных и тех, кто вынужденно оставался в Сухуме, они подготовили все необходимые документы. Однако грузины захотели обменять тело Лики на живых грузин. Её тело, таким образом, было обменяно на 15 грузин, жителей села Апшдваны.
В то время с обменом помогал Александр Золотинскович Анкваб, ‒ рассказала её сестра Этери. «Его нашли мы с сестрой Валентиной. Когда мы пошли забирать тело, нам сказали, что ехать могут только двое, поэтому мы оставили Надежду. Валентина была врачом, и она, как нам показалось, была нужнее. Когда мы нашли Александра Анкваб, мы показали ему наши документы. Он долго их изучал, а потом, посмотрев на нас, сказал: ‒ Я вас оставлю здесь, в своём кабинете, запру дверь, не открывайте, это опасно! ‒ сказал он нам и ушёл».
Его долго не было. Он принёс нам письмо, позволяющее забрать её тело. Он также дал нам машину, чтобы мы могли забрать её после того, как раскопаем... Этери и Валентина выкопали Лику. Когда они везли её домой, то попросили Лену Чхабелия, которая всегда была рядом с ними, поехать вместе. Лена сначала испугалась, но потом согласилась. Лика лежала в гробу. Гроб положили на что-то, чем-то накрыли, а сверху чего-то там накидали. Лену Чхабелия положили под низ гроба.
Стоит особо рассказать о всей семье Ивана Топуридзе. В нескольких строках опишу, где каждый из них воевал. Старший сын, Владимир (Вова), приехавший из Сочи, вместе со своим братом Вячеславом, служили в разведывательно-диверсионной группе. Валентина, по профессии врач, жила в Москве. Она приехала в Абхазию, как только началась война, и находилась на родине до самого её окончания. Надежда перед освобождением Гагры была в славянской группе «Есаул», которой руководил Михаил Чиринков. Этери служила в Сухумском батальоне под командованием Сергея Матосяна. За проявленное мужество Этери была награждена медалью «За отвагу» и орденом Георгия Победоносца. Первый президент Абхазии, Владислав Ардзинба, в знак признания их храбрости вручил Сергею, Вячеславу и Этери именные часы и автомат Калашникова.
Лика Топуридзе училась на биолого-географическом факультете Абхазского государственного университета. Ей было всего 20 лет. Она оставила в нашей истории свою красоту, сияние, ум, бесстрашие и героизм. В последний раз, на собрании железнодорожников во дворе своего отца, казалось, что, если бы у неё были крылья, она бы взлетела, настолько огромным было её желание жить. Когда она танцевала, каждый, кто смотрел на неё, наполнялся огромным желанием жить.
Лика ‒ героиня, оставившая бессмертный образ в этой войне. Эта молодая женщина смогла показать врагам свою отвагу и храбрость в разведке. Её судьбу, прекрасную и полную жизни, прервала война. Лика Топуридзе умерла 28 сентября 1992 года. Посмертно ей было присвоено звание Героя Абхазии. Похоронена она в селе Мгудзырхуа.
На фотографиях: две первые фотографии Лики Топуридзе, третья фотография - её родной сестры Надежды Топуридзе
აფხაზეთის ომი
