В последние дни сентября 2025 года в Сенате США прошло мероприятие, которое осталось практически незамеченным широкой публикой, но которое объясняет многое из того, что происходит сейчас на Южном Кавказе.
Подкомитет по сотрудничеству в Европе и региональной безопасности Комитета Сената по международным отношениям провел слушания под названием «Будущая стратегия США в Черном море».
Ключевым спикером выступил Фредрик Старр — основатель и почетный научный сотрудник Института Центральной Азии и Кавказа при Университете Джонса Хопкинса. Его выступление фактически представило комплексную стратегию США в регионе, охватывающую не только Черное море, но и весь Южный Кавказ.
По словам Старра, Черное море — это не просто акватория, а артерия, связывающая с глобальной экономикой Центральную и Восточную Европу, Кавказ и Центральную Азию.
Это единственный путь к мировому океану для бассейна реки Дунай, что делает его столь же стратегически важным, как Балтийское море. Однако, в отличие от более интегрированного и институционально защищенного Балтийского региона, черноморские страны остаются менее развитыми и слабо скоординированными.
Главный месседж был предельно ясен: текущая политика США в регионе недостаточна и требует значительно большей вовлеченности и инициативы.
Южный Кавказ в фокусе американской стратегииОсобое внимание в выступлении Старра было уделено Южному Кавказу. По его мнению, свобода действий Грузии, Армении и Азербайджана в значительной степени определяется их доступом к Черному морю. Без него эти государства оказываются в геополитической изоляции и подвержены контролю со стороны либо России, либо Китая.
«Если США и их союзники не обеспечат свободный и безопасный доступ к морским путям странам региона и особенно к республикам Центральной Азии, обладающим значительными запасами энергоресурсов, то это приведет к их возвращению под контроль Москвы или Пекина», — подчеркнул аналитик.
Эксперт отметил позитивные, с точки зрения Вашингтона, тенденции: Армения и Азербайджан демонстрируют явное стремление к сотрудничеству с Западом, а Грузия, несмотря на текущее охлаждение отношений с США, может вернуться к стратегическому диалогу после смены власти в Тбилиси.
По оценке Старра, это «исключительно вопрос времени», поскольку поддержка пророссийского курса в Грузии неизбежно ослабнет.
Старр также предложил конкретные меры: пересмотреть стратегию США в Черноморском регионе, включив в нее Украину, Молдову и все три республики Южного Кавказа с учетом их общих интересов, а также обеспечить военно-морское присутствие НАТО в акватории Черного моря на принципах ротации.
Россия теряет хваткуКлючевым фактором, создающим окно возможностей для США, Старр назвал критическое ослабление России. «Мы уже можем распознать признаки негативной трансформации внутри Российской Федерации, которая движется к постпутинской эпохе, — заявил он. — Хотя будущее устройство этой новой России пока остается неясным, движение к нему становится очевидным».
И статистика подтверждает эти выводы. На войне с Украиной убито и ранено порядка миллиона российских солдат — это более 20 полнокровных общевойсковых армий.
Уничтожено около 11 000 танков. Расходы на войну составляют до 40% бюджета РФ. При этом площадь оккупированной территории Украины сегодня меньше, чем три года назад.
Украинские дроны вывели из строя уже около трети российских мощностей по переработке нефти. С российского рынка ушли крупные иностранные компании, объем потерянных инвестиций достигает $240 млрд. Неясна судьба $300 млрд вкладов в западных банках.
Резервный фонд оскудел, быстро растут налоги, начинается стагнация, идет сильнейшая утечка мозгов. Россия лишилась доступа к критически важным западным технологиям и сегодня находится в серьезной зависимости от Китая. Россия теряет влияние – от Южного Кавказа до Ближнего Востока.
Именно это критическое ослабление традиционного гегемона региона создало уникальную возможность для переформатирования геополитической архитектуры Южного Кавказа.
Тектонические измененияСлушания в Сенате совпали с драматическими изменениями в регионе, которые идеально вписываются в озвученную стратегию.
8 августа 2025 года в Вашингтоне премьер-министр Армении Никол Пашинян и президент Азербайджана Ильхам Алиев подписали декларацию, направленную на установление мира между двумя странами. Церемония прошла при участии президента США Дональда Трампа.
Ключевым пунктом соглашения стало открытие транспортного коридора, соединяющего основную часть Азербайджана с его эксклавом Нахчыван через территорию Армении. Коридор был передан США на 99 лет и получил название «Маршрут Трампа во имя мира и процветания».
Это соглашение решает сразу несколько стратегических задач США: обеспечивает американское присутствие в регионе на долгосрочную перспективу, создает транспортную альтернативу российским маршрутам и укрепляет Срединный коридор, связывающий Азию с Европой в обход России.
2 октября в Копенгагене состоялась встреча Алиева и Пашиняна, где они подтвердили готовность работать над дальнейшим укреплением мира и приветствовали единогласно принятое решение о закрытии Минского процесса ОБСЕ — механизма, через который Россия долгое время сохраняла влияние на урегулирование карабахского конфликта.
Грузия: последний рубежПараллельно с армяно-азербайджанским сближением обострилась ситуация в Грузии — единственной стране Южного Кавказа, которая пока сопротивляется американской экспансии.
6 мая Палата представителей США приняла закон MEGOBARI, который предусматривает санкции против должностных лиц «Грузинской мечты». Тбилиси обвинили в фальсификации выборов, «криминализации связей с Америкой», вытеснении американских компаний и блокировании доступа к торговле и полезным ископаемым через Срединный коридор.
21 мая госсекретарь США Марко Рубио в ходе слушаний в Конгрессе прямо назвал «Грузинскую мечту» «антиамериканским правительством». На вопрос конгрессмена Джо Уилсона о том, что будет делать Госдепартамент, Рубио ответил: «В наших ли интересах, чтобы антиамериканское правительство управляло важной частью мира? А если нет, мы примем соответствующие меры, чтобы заставить это правительство заплатить».
4 октября в Тбилиси прошли многотысячные протесты, которые переросли в попытку штурма президентского дворца. Оппозиция открыто заявляла о цели «мирного свержения власти». Протесты были жестко подавлены, задержаны пять организаторов, включая известного оперного певца Паату Бурчуладзе.
Противостояние между Вашингтоном и Тбилиси вышло на новый уровень после обвинений главы СГБ Грузии Мамуки Мдинарадзе, который заявил о финансировании революционных действий через американское посольство в Таиланде. Реакция США была жесткой: посол Грузии в Вашингтоне Тамар Талиашвили была срочно вызвана в Госдепартамент для разъяснений.
Правящая партия «Грузинская мечта» победила на муниципальных выборах, набрав более 80% голосов в условиях бойкота оппозиции. Однако премьер-министр Ираклий Кобахидзе понимает, что давление будет только усиливаться.
Картина складывается четкая: пока Армения и Азербайджан движутся в сторону Вашингтона, Грузия остается последним препятствием на пути реализации американской стратегии в регионе. И судя по риторике американских официальных лиц, это препятствие планируется устранить.
«Президент мира» и Нобелевская премияНа этом фоне активность Трампа на международной арене приобретает новое значение. По данным Politico, президент действительно рассчитывает на Нобелевскую премию мира. С трибуны Генеральной Ассамблеи ООН он заявил: «Всего за семь месяцев я положил конец семи непрекращающимся войнам... Ни один президент или премьер-министр никогда не делали ничего подобного».
Источник в администрации сообщил, что президент «наслаждается ролью решающей фигуры» для небольших и более слабых государств. Белый дом приписывает Трампу участие в достижении договоренностей между Камбоджей и Таиландом, Ираном и Израилем, Индией и Пакистаном, Египтом и Эфиопией.
Однако армяно-азербайджанское соглашение — единственное из этого списка, которое действительно было заключено с непосредственным участием Трампа. И именно оно имеет наибольшее стратегическое значение для США, что было четко артикулировано на сентябрьских слушаниях в Сенате.
Армения: между договором и реальностьюВпрочем, путь к полноценной реализации Вашингтонской декларации оказался не таким гладким. 3 октября глава армянского МИД Арарат Мирзоян впервые открыто выразил недовольство затягиванием процесса со стороны Баку: «Текст был окончательно согласован ранее, в марте этого года, сейчас он парафирован, и мы готовы подписать этот договор как можно скорее. Азербайджанская сторона выдвигает определенные предварительные условия, мы не разделяем эту повестку».
Азербайджан требует изменения Конституции Армении, в которой содержится ссылка на постановление с претензиями на Карабах. Баку считает это покушением на свою территориальную целостность. Однако Пашинян настаивает, что в тексте мирного соглашения зафиксировано: «Ни одна из сторон не может ссылаться на свое внутреннее законодательство для невыполнения мирного соглашения».
Еще одним раздражителем для Армении стало продолжающееся использование Алиевым термина «Зангезурский коридор» для обозначения транспортного маршрута через Сюникскую область. «Мы открываем документ, который мы подписали в Вашингтоне, и смотрим, есть здесь такое выражение? Нет!» — возмутился Пашинян на сессии ПАСЕ. По его словам, в армянских реалиях это воспринимается как территориальная претензия.
Эти трения показывают, что, несмотря на подписанную декларацию, окончательная нормализация отношений между Арменией и Азербайджаном — дело будущего. Но сам факт, что обе страны ведут переговоры под эгидой США, а не России, уже является геополитической революцией.
Выводы: стратегия, а не импровизацияСобытия последних месяцев на Южном Кавказе при внимательном рассмотрении складываются в четкую картину. Слушания в Сенате США в конце сентября не были случайным мероприятием — они зафиксировали стратегические цели Вашингтона в регионе, которые уже начали реализовываться на практике.
Критическое ослабление России в результате войны с Украиной создало окно возможностей, которое США намерены использовать максимально. Подписание армяно-азербайджанского соглашения и передача транспортного коридора под американский контроль, давление на Грузию, попытки вытеснить Россию из региона — все это элементы единой стратегии.
Оговорки Трампа, путающего Армению с Албанией, а Азербайджан с Камбоджей, выглядят комично и создают впечатление импульсивности и некомпетентности американской политики. Но за этим фасадом скрывается тщательно продуманный план переформатирования Южного Кавказа, разработанный экспертами из ведущих аналитических центров и получивший одобрение в высших эшелонах власти.
Как сказал Фредрик Старр в Сенате: «Именно поэтому Сенату США необходимо уже сейчас начать пересмотр стратегического подхода к Черноморскому региону, принимая в расчет возможные сценарии эволюции российской внешней политики». Судя по всему, этот пересмотр уже произошел, и мы наблюдаем его реализацию в реальном времени.
Южный Кавказ входит в новую эпоху — эпоху, в которой США стремятся занять место, освобождаемое ослабленной Россией. И независимо от того, получит ли Трамп свою Нобелевскую премию, геополитическая трансформация региона уже идет полным ходом.
https://kavkazcenter.com/russ/content/2025/...yj-kavkaz.shtml 
სახალხო პროტესტი საქართველოში, Final Vol., წილნაყარიდან მიშმაგარამდე
