Gerontiაი ძმაო რა მოხდა არგენტინაში
В чем там, в Аргентине, было дело?
К 1991 году, после правления генеральских хунт, страна представляла
собой жалкое зрелище - правительство не могло или не хотело собирать налоги,
а просто печатало для государственных нужд все новые партии денег. Денежная
масса росла, зарплату выдавали чуть ли не каждый день, и приходилось ее тут
же тратить, так как назавтра она обесценивалась.
Тогдашний министр иностранных дел Кавалло предложил и реализовал свой
план, основной чертой которого была жесткая привязка объема национальной
валюты к валютным запасам, причем курс фиксировался. То есть в стране начала
ходить новая валюта, банкноты которой являлись как бы нотариально
заверенными копиями тех долларов, которые лежали в подвале Национального
банка. Появился в банке новый доллар - значит, можно напечатать очередную
банкноту, и никак иначе. Также проводились глубокая приватизация и
сокращение государственных расходов. И никакой индексации зарплаты!
Эта политика дала определенные, в том числе положительные, результаты.
Производство вроде бы оживилось, а если люди работают и что-то производят,
то жизнь становится лучше, это очевидно.
Но у политики "каренси борд" есть подводные камни. А что, если владелец
песо придет в казначейство и поменяет его на доллар, чтобы спрятать под
подушку или вывезти из страны? Этот песо придется уничтожить, ведь резервы
страны стали на доллар меньше! А если кто-то захочет закупить товар за
рубежом? То же самое, денежная масса страны должна уменьшиться как раз на
цену партии импортированного товара!
К сожалению, я не слышал, чтобы эти очевидные вопросы были заданы на
одной из многочисленных пресс-конференций. А все просто. Чтобы запас валюты
не уменьшался, страна залезала в долги, брала кредиты. Долги у Аргентины
сейчас огромны. Ответ на второй вопрос очевиден. Аргентина экспортировала
больше, чем импортировала, и вместо вывоза капитала происходил ввоз.
Если вы прочитали предыдущие главы, то вам станет ясно, почему
Аргентина после наведения минимального порядка стала инвестиционно
привлекательной страной.
Аргентина - страна приморская. Все основные центры сосредоточены либо
на побережье теплого незамерзающего моря, либо в устьях судоходных рек.
Главное достоинство теплых морей - не мулатки на пляже (хотя это полезно для
индустрии туризма), а дешевизна транспорта.
Аргентина покрыта пампасами (субтропической степью), которые
предоставляют лучшие в мире условия для крупного рогатого скота. Он не
нуждается в заготовленных кормах и круглый год обходится без стойлового
содержания. Себестоимость килограмма аргентинской говядины - 5 центов, и
колонны рефрижераторов с дешевым мясом уже многие десятки лет движутся на
север в США по Панамериканскому шоссе. Наша же буренка, для сравнения,
съедает за полугодовую зиму 3 тонны сена, которое крестьянину надо накосить
и сохранить.
По сравнению с другими латиноамериканскими странами в Аргентине хорошо
развиты инфраструктура и промышленность. Благодаря мягкому климату
энергоемкость их невелика. Сейчас там незначительные расходы на госаппарат
(а значит, низкие налоги): служебная машина осталась, по-моему, только у
президента, или что-то вроде того. Коммунистические и профсоюзные
организации разгромлены военными диктатурами и деморализованы распадом СССР,
и рабочие довольствуются тем, что им дают, тем более что в период кризиса им
приходилось работать и за 20 долл. в месяц. Правда, среднемировая зарплата в
условиях Аргентины обеспечивает вполне приемлемые условия жизни.
То есть местные издержки на производство в условиях Аргентины
существенно ниже, чем, например, в США, главным образом благодаря низкой
цене рабочей силы и меньшим налогам. Так что нет ничего удивительного в том,
что инвестиции в аргентинское производство пошли. Даже в ходе
южно-азиатского кризиса выводимые из этого региона капиталы переводились как
в ценные бумаги США, так и в экономику Южной Америки. Но результаты
"аргентинского чуда" ой как неоднозначны. Экономика на чужих капиталах
("мышьяк" - по Витте) - все равно что правитель на иностранных штыках -
очень неустойчивая штука. В стране жуткая, небывалая безработица, долги
Аргентины тоже растут, и за ее накопления конкурируют собственная экономика
и иностранные кредиторы. Кто победит?
Вот эта политика и рекламировалась в сентябре 1998 года по всем
каналам, причем главным двигателем рекламы был бывший министр финансов,
бывший глава налоговой службы, видный реформатор Борис Федоров.
И никто - или почти никто - не сказал с удивлением следующих слов:
"Но позвольте! Ведь все последние годы именно эта политика и
действовала в России! Борис Федоров, в силу индивидуальных особенностей,
просто не понимает, что "валютный коридор", приватизация по Чубайсу и
невыплаты по государственным расходам, в том числе задержки зарплаты
бюджетникам - это и есть основные черты "каренси борд". Но неужели и
остальные реформаторы такие же?"
Действительно, именно "аргентинский вариант" реализовывался в экономике
России с 1993 по 1998 год, но вместо хоть какого-то оживления экономики он
привел к ее полному краху. Ведь наша валюта до 17 августа была жестко
привязана к доллару, хотя и не в пропорции 1: 1 (но это и не требуется по
правилам "каренси борд"). Помните постоянные объяснения: "нужен кредит,
чтобы заплатить пенсии"? Но ведь пенсии платят рублями, а кредит-то в
долларах. Типичная привязка денежной массы к валюте, по-аргентински. Да она
и сейчас сохраняется.
К слову, в прессе я встретил одну-единственную публикацию (и опять в
"Независимой газете") профессора Академии им. Плеханова М. Дворцина, который
также удивлялся, почему никто не заметил очевидную идентичность политики
"каренси борд" и "валютного коридора".
Сам Кавалло, когда ехал в Россию, видимо, думал, что в России
реализуется что-то вроде гайдаровской политики печатания денег,
действовавшей у нас в 1992 году. Поэтому его советы, как справиться с
эмиссией необеспеченной денежной массы, звучали несколько странно. Ее тогда,
в 1998 году, и не было! Еще он сходу начал рекомендовать ввести в России
свободное хождение доллара и разрешить гражданам совершать сделки на мировом
рынке. Кавалло ввел это в Аргентине, и это помогло (в определенном смысле),
но он просто не знал, что у нас в стране это все уже существовало несколько
лет, и не помогало, мягко говоря. То есть долги и безработица-то росли у
нас, как и в Аргентине, но производство не оживлялось.
Впрочем, побыв здесь несколько дней, он, похоже, уяснил ситуацию. В
своих выступлениях он сместил акценты на необходимость улучшения сбора
налогов - в этом у нас, действительно, есть отличия от Аргентины. Но
оптимизм в его выступлениях улетучился. Привлекать валюту в производство и
одновременно платить реформаторские долги Россия не сможет! Ни один инвестор
не даст и доллара в такую экономику.
Того, что за три дня понял Кавалло, Борис Федоров не понял и за
несколько лет, находясь на самой верхушке реформаторского руководства. Его
сравнивали тогда, помню, с танком. Ну, если имелся в виду один своеобразный
шведский танк - безбашенный и с сокращенным экипажем...
Из этой истории можно понять, что среди реформаторов, часто
демонстрируемых по телевидению и рекламируемых в газетах, есть личности,
абсолютно не представляющие, где они находятся и что делают, или, точнее,
для чего их используют на высоких постах. Чисто по-человечески, при этом,
они могут быть, с чьей-то точки зрения, и вполне приятными людьми.
http://lib.ru/POLITOLOG/PARSHEW/parshew.txt
ბენდუქიძე - დირიჟორი თუ სუფლიორი?, ბენდუქას ხელი არ ახლოთ... აყროლდება...
